Голос. Сборник рассказов. Валерий Вячеславович Бодров

мои. Я бы отдал сегодняшние дни просто так или как принято у торгашей за мелкую монету, чтобы считалось, что эта собственность перешла к тебе не задаром. Да я уже практически это сделал, осталось совсем немного, я почти у цели…

      Так и просидел: в одной руке сжимал державой луковицу, в другой скипетром тупой хозяйственный нож, онемев и оцепенев от голоса, вдруг соединившимся с моим внутренним звучанием. Постепенно ещё живая моя часть потребовала еды и ворчание про себя, наполненное ожившими образами и смыслами, было заглушено бульканьем из кастрюльки, гудением неутомимого трансформатора в проигрывателе, хлопаньем крыльев за окном.

      Солнце, уходящее ко сну, заглянуло напоследок в мою растерявшуюся от неожиданности кухню, и обдало меня застывшего и смущённого вечной золотой пылью.

      2011 г.

      Диво

      Как одиноки и тихи наши русские деревеньки среди простоволосых полей, причесанных околоточными ветрами берёзовых рощ, сосен – просвеченных солнечным шишкинским светом и окутанных сказочной тайной тёмных билибинских ельников. Именно в таком, забытом нынешней властью уголке, мой отец-пчеловод и купил дом в три окна.

      Соседей оказалось немного. Да и те, что доживали здесь свой отмеренный век, были выходцами из другого, параллельного с нашей цивилизацией мира. Когда бабка Матрёна доила свою единственную здесь корову Берёзку, за парным молоком к ней приходили все местные жители. Дед Матвей в застиранных до белизны штанах, в холщёвой старомодной косоворотке, подпоясанный сальной почерневшей бечевой (лаптей только не хватает), сидел на лавочке, ожидая своей законной кринки и, растирая босой пяткой серебристую пылюку на земле, отвечал мне:

      – Нету здеся никакой особливой дичи,…повывелася вся…было дело и кабан, и лось жировали, от волков по избам пряталися, а тепереча сгинуло всё. Ты, мил человек, коль за грибам соберёсся, правее иди …слева-то деревенька Калиновка заброшена, одна нечисть там обитат, да болото за ней…трясина, провалишься – поминай, как звали. Люди из-за этого оттудова и ушли, боялиса чего-то болота, и дорога уже в глухомань эту стернёй поросла. Не ходи туда, – заплутаешь тока, а то и того хуже.

      Какое-то достаточно продолжительное время я действительно обходил с корзинкой это место. Что толку по болоту-то шариться и грибов не наберёшь и вымокнешь весь. Нравились мне леса просторные, чтобы каждый кустик, каждое деревце отдельно стояло. В мураве шелковистой: то беленьких выводок, то серых дорожку отыщешь и солнечно так, – весело как-то на душе. Но задумали мы однажды с подругой моей – Олей, в лесу любовь покрутить, а заодно и тихой охотой побаловаться. Может ягода какая попадётся или листа брусничного для чая надрать, ну разнообразить жизнь свою душную, городскую. Только у радости глаза близко глядят, а дальше собственного носа ничего не видят. Увлеклись мы солнечным деньком, грибов уже по пол корзинки насобирали и обед, что с собой взяли, слопали с удовольствием. На воздухе то оно, аппетит хороший разыгрался.