Какой ужас! Повесть. Василий Варга

Евтушенко был, клеился, стихи обещал, но папа сказал: плюгавый дюже. Однако все девчонки на курсе стали мне завидовать. И сейчас завидуют. А папа наложил вето на мои отношения с Евтушенко, потому, что собирается выдать меня за дипломата.

      – Вы сказали… завтра на лекциях, а я имел в виду вечернее время…– фонари, звезды, луна, пруд в парке.

      – Фи, какая проза! Я лучше в горный институт пойду кадриться, там знаешь, сколько чуваков, один другого лучше. Проходу мне не дают; даже на руки хватают и кружатся посреди танцевальной залы.

      – Значит, у меня шансы на нуле, – трагически произнес Женя опуская голову. – А тут еще дипломаты…

      – Ну, почему? Ты борись, возьми в руки свою лиру и ударь ею по моему молодому сердцу. Там что—то про милицию, я и отцу покажу, правда, он поэзу, как он ее называет, не очень—то любит. Лучше бы, конечно сборник твоих стихов. Даже, если папан ни одного стихотворения не прочитает, но посмотрит на обложку, а на обложке красуется твое имя. Тогда он скажет: веди его к нам, я на его погляжу и нутром почуйствую, чем он дышит.

      – Зоя Никандровна, вы конечно девушка оттуда, – произнес Женя, показывая пальцем в небо, – и я…я…

      – Чао, бамбино, – произнесла Зоя и убежала к остановке трамвая.

      9

      Женю тоже вдруг понесло к трамваю, он едва успел заскочить до закрытия двери. Зоя оценила этот подвиг. Он благородно подействовал на нее. Что—то благородное есть в этом нищем мальчике, подумала она и обняла его. Пышне губы были лучшим вознаграждением, ведь ехать далеко, их дом у черта на куличках, а очью в полупустом трамвае могут быть нежелательные чуваки, еще приставать начнут, а это приставание закончится похищением кошелька, а подружка так и останется без массажа.

      – Ну чувак, ты мне нравишься, обязательно матери расскажу об этом. Я вообще хочу привлечь ее на свою сторону. А вдвоем мы – сила. Начнем обрабатывать папу, а то он все дупломата мне в женихи пророчит. А мне этот дупломат пофигу. Кроме того за дупломатом в Москву надо ехать, а я никуда не поеду, от так вот. Пущай дупломаты сюда приезжают. Здесь не девки, а королевы. А в Москве одна шантрапа.

      Зоя тискала Женю с такой силой, что у того начали хрустеть ребра.

      – Лапочка, нельзя так сильно любить: ребра начинают выть.

      – У, съем. Попадись ты мне голенький, да в комнате, где никого нет, кроме нас двоих, только один хруст от тебя останется, остальное будет съедено, клянусь тебе, мой сук.

      – Шутишь ты все, я и сам могу съесть, только надо себя завести. Что делает голодный волк, когда почувствует запах мяса? Он набрасывается. Вот так. Вот так, вот так.

      Зое так нравилось, она даже выгнулась, чтобы поводить бугорком по запретному месту кавалера. Почувствовав дрожь в спине и в том месте откуда растут ноги, она сказала:

      – Раздену и изнасилую. Ничего, что тут несколько хорьков спят, посапывают. Это же естественное дело.

      – Да нет, надо так, чтоб никого не было.

      – Послушай, сними номер в гостинице.