Пространство свободы. Литературный дневник. Татьяна Юрьевна Ирмияева

Было в Тонке нечто, что «окликнуло» и повело за собой с неотвратимостью судьбы, что заставило молодого человека соединить с этой девушкой жизнь. Новелла заканчивается трагически: Тонка погибла в силу странных обстоятельств, осознать и выразить которые она не могла. Кроткая и безропотная, как домашний зверек, Тонка задала неразрешимую задачу блестящему уму главного героя. И все же после прочтения этого рассказа в душу закрадываются сомнения: не столь же неприемлема в человеческом обществе животная бессловесность и «простота» души, как и тщательно разработанный сознательный обман?

      Не менее трудные загадки задают читателю две другие новеллы Музиля: «Созревание любви» и «Искушение святой Вероники». Написанные виртуозно сложным языком, отражающим мучительно трудную работу автора по извлечению из пропастей человеческого духа того, что вечно прячется и ускользает, новеллы до некоторой степени проясняют сверхзадачу, которую ставил перед собой Музиль. Две новеллы имеют общее название «Соединения». Нечто парадоксальное и горько-ироническое заключено в несоответствии новелл этому заголовку, поскольку они посвящены разрыву отношений. Здесь обнаруживается главный «герой» Музиля – некое качество человеческой воли, в данном случае в женских образах. В «Созревании любви» мы знакомимся с героиней по имени Клодина, жизнь которой странно двойственна: она мыслит себя такой, какой в действительности не является, но какая она, становится ясно не из ее внутренних монологов, а из поступков. Постоянные усилия героев идентифицировать себя с самими собой – вот генератор напряжения в новеллах Музиля. Клодина бесконечно рефлексирует по поводу собственного соскальзывания в пропасть духовного банкротства. Она не видит средств (и такая трезвость характерна для погруженных в рациональное героев Музиля) к тому, чтобы удержать себя от предательства любимого человека. У нее нет и не было никогда в прошлом никаких душевных сил хранить себя как некую неразменную величину. И это внутреннее состояние Клодины отражает не ситуацию суда совести, а ситуацию неотразимого воздействия на нее тонкого, всепроникающего, парализующего волю соблазна, исходящего вовсе не от другого мужчины (не случайно тот присутствует в новелле как смутная тень), а того истинного соблазна, исходящего от нее самой, перед которым она так и не смогла в итоге устоять. В новелле «Искушение святой Вероники» мы видим похожую ситуацию жестокой расправы героини с чувствами влюбленных в нее двух молодых людей. Показывает ли Музиль пустоту этих женщин, разоблачает ли их влечение к предательству? Может быть, подобно Достоевскому, которым Музиль восхищался, автор хочет показать нам бездны человеческого падения или человеческого страдания, изображение которой у русского писателя приводит к истинному катарсису? Ничего подобного. Музиль хотя и дает нам ясно понять, что его героини – неисправимые предательницы и лгуньи, но также понятно, что в глазах