Игрушки дома Баллантайн. Анна Семироль

не может заснуть. Тихонечко дремлет, уткнувшись в плечо Брендона, и ей кажется сквозь сон, что она слышит, как стучат два сердца. «Это не часы, – думает она рассеянно. – Это он и я…» Элизабет потягивается, как кошка, прижимается к Брендону животом. Луна выходит из-за облака и заливает комнату молочным рассеянным светом. Девушка приподнимается на локте и долго смотрит перерожденному в лицо.

      Он просыпается внезапно, резко садится в постели и сжимает виски ладонями. Страшно болит голова. Хочется кричать. Проходит минута, другая. Испуганная Элизабет обнимает его за плечи, успокаивает, гладит.

      – Тише-тише, это сон. Это просто сон тебе приснился, – шепчет она.

      Боль накрывает новой волной. Брендон откидывается на подушку, утыкается в нее лицом. Постепенно боль трансформируется в приказ, звучащий в голове голосом Байрона Баллантайна:

      «УБИВАЙ. ГОРОД ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ».

      – Брендон, ты что?

      Элизабет осторожно трясет его за плечо. Он отмахивается от нее, и она отлетает так легко, ударившись о пол обоими коленями. Капают слезы… Металлическая рука хватает ее за волосы, девушка в ужасе визжит, как подстреленный заяц.

      Боль бьет в виски молотом, крушит волю, ломает сопротивление.

      – Брендон, не-е-е-е-ет!!!

      Он разжимает пальцы, девчонка падает, поднимается и бросается к нему с перекошенным от страха лицом.

      – Не надо! Это же я! Брендон, не надо!

      Элизабет обнимает его за плечи, плачет, он отталкивает ее руки. Больно. Приказы не обсуждают. Как объяснить ей…

      – Я прошу тебя, не пугай меня так! – умоляет она, виснет на его локте.

      Он качает головой, пытается стряхнуть Элизабет, но девчонка цепкая, как клещ.

      – Брендон, смотри на меня! – орет она, размазывая слезы по лицу. – Не смей! Мне больно, прекрати!!!

      Она – Баллантайн. И это ее приказ.

      «Говори, – просит он ее одними губами. – Говори со мной».

      Девушка обхватывает его за плечи так, что он не может поднять рук. Смыкает пальцы в замок. Оба падают на пол. Элизабет срывает с кресла покрывало, набрасывает его на себя и Брендона, пеленает обоих алым шелком. Боль становится тише, отступает, скалясь и огрызаясь.

      – Ты же не убьешь меня… Ты же меня слышишь… – всхлипывает Элизабет, дрожа.

      Он кивает и пытается улыбнуться.

      «Говори…»

      Девушка понемногу разжимает руки, не сводя с Брендона перепуганных глаз.

      – Я сейчас отойду, мы с тобой оденемся, и ты расскажешь, что слу…

      Она замирает, не окончив фразу. Этажом ниже слышатся дикий визг, крики, мольбы о помощи. Девушка выпутывается из покрывала, быстро набрасывает на себя сорочку, помогает Брендону подняться.

      Снова накатывает боль. В этот раз слабее, ей можно противостоять, если думать об Элизабет.

      – Брендон, что происходит? Быстрее одевайся!

      На улице кто-то кричит, слышен быстрый топот ног, один из бегущих спотыкается. Визжит женщина.

      Брендон быстро натягивает брюки, набрасывает