Игрушки дома Баллантайн. Анна Семироль

тая в глазах удивление. Неожиданно. Элизабет оборачивается, услышав скрип кровати.

      – Ага, угадала. Не спишь.

      «Кто у нас теперь мэр?», – спрашивает Брендон, щурясь от солнечного света.

      – Погоди.

      Элизабет встает, вывешивается в окно, в чем была, и вопит:

      – Э-эй! Кто нами теперь крутит?

      Ей отвечают восторженным свистом, кто-то кричит:

      – Саймон Крейтон! Спускайся к нам, куколка! Отпразднуем!

      Девушка отходит от окна, садится на кровать рядом с Брендоном.

      – Слышал? Ты его знаешь?

      Он кивает.

      – И чего от него ожидать?

      Брендон садится, опираясь спиной на подушку, и отвечает:

      «Ничего. Скорее всего, кто-то будет через него руководить городом. Как политик он абсолютно никто».

      – А с Баллантайном он в каких отношениях?

      «Родня по линии матери».

      Элизабет молчит, глядя в пол. Брендон надевает перчатки и осторожно проводит пальцами по спине девушки.

      – Не трогай, – со вздохом говорит она. – Я думаю. И то, о чем думается, мне не нравится. Оденься пока, не отвлекай.

      Брендон пожимает плечами и оставляет девушку в покое. Она хмурится, трет виски ладонями. Встает, сбрасывает куртку, собирает свои раскиданные по полу вещи.

      – Чулки в мусор, – с сожалением говорит Элизабет. – А вообще было здорово. И не так страшно, как я думала.

      «Погоди. Так ты…», – Брендон замирает, подбирая слова.

      – Ну, интересно же было. Мне тут все уши прожужжали, как это необычно – с перерожденными, – улыбается Элизабет, заливаясь краской. – Эй, ты чего?

      Брендон одевается, не глядя на нее. И ответить ему нечего. Все и так понятно.

      – Брендон? – окликает девушка.

      Она подходит к нему, пытается обнять, заглянуть в лицо. Он смотрит поверх ее головы и все сильнее стискивает зубы.

      – Ты что, рядовой? Влюбился, что ли? – испуганно спрашивает Элизабет. – Ой, дур-ра-ак…

      Она отходит в дальний угол комнаты, быстро надевает рубашку, юбку, застегивает под грудью корсет. Пока ищет ботинок, Брендон перехватывает ее руку.

      – Ну что? – нервно вскрикивает Элизабет.

      Металлические пальцы разжимаются.

      «Спросить хотел. Когда отходит твой корабль?»

      – Через три недели. Выдержишь?

      В ее голосе ему мерещится издевка. Брендон усмехается и отвечает:

      «Конечно. В этом заведении мне скучать не дадут».

      Элизабет садится в кресло, шнурует ботинки. Бросает на Брендона взгляд, в котором скользит непонятное ему выражение, и быстрым шагом идет к двери. На пороге она останавливается, гордо вскидывает подбородок и заявляет:

      – Местные шлюхи обойдутся. Делиться хорошим любовником с другими будет только последняя дура.

      Проходят две недели, кажущиеся Брендону бесконечными.

      Газеты смакуют публичное выступление Байрона Баллантайна, в котором он рвет, мечет и обвиняет всех подряд в подтасовке результатов.