Нина и король Ник. Валентина Хайруддинова

она из-за вас меня и слушать не стала, – догадалась Нина.

      Историк кивнул:

      – Думаю, вы бы нам помешали. Видите ли, предметом нашей с Евдокией Самсоновной беседы стала ваша частная жизнь. Согласитесь: неловко обсуждать ее подробности в вашем же присутствии.

      Нина усмехнулась:

      – Надеюсь, наговорились от души.

      – Евдокия Самсоновна – настоящий клад. Теперь все тайны мне известны – берегитесь.

      – Нет у меня никаких тайн. Баба Дуся, если честно, – выдумщица, ужасная сплетница и любительница совать нос в чужие дела. Хоть и нехорошо так говорить о старом человеке. Все что она рассказала, делите на два.

      – Тогда слушайте, а после станем делить. Во-первых, живете вы замкнуто: ни к вам – никто, ни сами – никуда. Разве что сестра-вертихвостка забежит иногда. Александр ни в доме, ни в огороде ничего не делает: руки не оттуда растут. Ни перекопать не допросишься, ни покрасить. Одно сделал за три года – ящик для почты, и тот прибил всего лишь месяц назад, да и то не так, как надо. Зато свет допоздна горит – все читаете.

      Девушка не выдержала и прервала занимательное повествование:

      – Интересно, откуда она знает, чем мы занимаемся вечерами? В окна заглядывает?

      Соколовский важно кивнул:

      – Не без того: бдительность – превыше всего.

      Он закурил, выпустил струйку сизого дыма и продолжил:

      – Недели две назад любопытная бабуля, вечером прогуливаясь по двору, услышала какой-то разговор. Она незаметно подкралась ближе и поняла: Александр беседует сам с собой. Сидит на лавке и бормочет под нос. Евдокия Самсоновна тогда подумала, что постоялец вроде как не в себе. В руках он комкал листок, по видимости – письмо, так как на скамье она заметила конверт.

      – Письмо? – поразилась Нина, – от кого?

      – К сожалению, Евдокия Самсоновна этого не выяснила: Юзов письмо сжег вместе с конвертом.

      Нина даже сказать ничего не могла – сидела, широко распахнув глаза, прижав руки к груди: боялась, что сердце выскочит.

      Совершенно не вовремя прозвенел звонок, историк поднялся, опираясь на трость, встала и Нина.

      – Что за письмо? – вновь спросила девушка слегка охрипшим от волнения голосом, – откуда?

      – Вот как раз это и удалось услышать вашей любознательной хозяйке: Юзов сказал: «Усольск». Скорее всего, письмо пришло оттуда. А теперь пора на урок. Поговорим после.

      – Нет! – воскликнула Нина, – кто прислал это письмо?

      Она схватила собеседника за руку, удерживая, хотя тот стоял на месте.

      – Я не знаю. На нас смотрят, Нина Петровна, – Соколовский мягко тронул девушку за плечо.

      Нина оглянулась – на них действительно с любопытством поглядывали не слишком спешившие на уроки коллеги. Девушка метнулась к стеллажу с журналами, схватила первый попавшийся и ринулась вон из учительской.

      – Милочка, не тот взяли! – донесся до нее бас Риммы Георгиевны.

      Пришлось вернуться,