Верность. Марко Миссироли

выравнивали его, а затем уже поднимали – без этой предусмотрительности трос бы запутался. Он внимательно наблюдал за ними – им могло быть как двадцать, так и пятьдесят лет: обожженная солнцем кожа, бандана с модным узлом на затылке. Запустив лебедку, уставшие и увлеченные, они ждали, вперив взгляд в небо, почти как дети, играющие с бульдозерами и самосвалами в песке. Он подумает о них перед сном – о бандане и обгоревшей коже, перед сном он всегда думал о вещах, которые его успокаивали. О Даниэле Букки с его прачечной, неторопливо сортировавшем белье перед стиркой, о сестре, о том, как она держит ребенка, стоя у плиты, о коллеге из редакции, который купил сервиз на фишки из супермаркета «Esserlunga». О Софии Казадеи – как она потирает руки, когда нервничает, и о том, что уж она-то нашла себя в жизни, не прилагая к этому усилий. Всякий раз, когда он вспоминал о ней перед сном, он думал и о Маргерите: с благодарностью смотрел на нее, свернувшуюся калачиком в постели, – темный силуэт с ровным дыханием. Он хотел любоваться Софией, а любовался женой, с горечью думая о том, чему не суждено сбыться. Ведь и этот спор можно было разрешить: «В сердце каждого мужчины и женщины таится Эдем, где нет места смерти и войнам, там дикие звери и оленята вместе резвятся в мире и согласии. Нужно только отыскать этот Рай». Теща подсунула ему томик Немировски с тканевой закладкой именно на этой странице: дикие звери и оленята вместе резвятся, нужно только отыскать этот рай.

      Поднявшись со ступенек Дуомо, он посмотрел вверх – Мадонна казалась совсем крошечной. И тут на него снизошло понимание: весь внешний мир, с его событиями, реалиями и ходом истории, заслонило собой внутреннее время – со своими наваждениями, близкими отношениями, подлостями, словно за пределами собственной экосистемы все предметы куда-то улетучились. Он направился в сторону университета: ему было необходимо поговорить с ней в последний раз.

      Засунув руки в карманы и опустив голову, он шел очень быстро. Оказавшись на месте, сквозь витрину рассмотрел парня за кассой и спину Софии среди толпы посетителей. Повертел телефон в руках – нужно было позвонить маме, чтобы обсудить обед в честь ее дня рождения, и ввести в курс дела коллегу из редакции по поводу сверстанных материалов. Отложив телефон, показался из-за витрины и стал выжидать, когда она его заметит.

      Там, где он стоял, кусок брусчатки выбился из ряда, и он каблуком пытался вправить его обратно. За этим занятием его и застала София.

      – Я не могу оставить Халиля одного.

      – Я на минутку. – Он уставился на ее веснушки. – Мне нужно с тобой поговорить.

      – О чем?

      – Просто поговорить.

      Однако она будто не слышала и без конца вертела ручку.

      Он подошел ближе:

      – Я прочитал твой рассказ.

      – Зачем вы пришли? Зачем вы все сюда приходите?

      – Кто это все?

      – И потом, мне уже все равно, профессор. Хотя спасибо, что прочитали.

      – Может, снова перейдем на ты?

      – Мне нужно идти.

      – София, –