Верность. Марко Миссироли

свет в гостиной, огромный книжный шкаф, возможность принимать больше двух гостей за один раз, то, как она попивает вино на балконе и нежится в ванной. Подойдя к дому номер восемь, Маргерита была вне себя от возбуждения. Она зашла в подъезд, поздоровалась с консьержкой и присела на ступеньке лестницы А. Ощупала ногу, вспомнила об Андреа, достала книгу Немировски и, зарывшись в нее с головой, с улыбкой прошептала: «Дорогая Ирен, ты бы так долго не вытерпела». Это подняло ей настроение.

      – Этот роман тебя доконает.

      Подняв голову и заметив приближающегося мужа, Маргерита встала.

      – Я тебя заждалась.

      – Я пришел, как только смог, – и поцеловал жену. – Значит, это здесь, – Карло поправил капюшон куртки, завернувшийся вовнутрь.

      – Хозяйка передала ключи раньше, чем я планировала.

      – А если мне понравится?

      – Даже думать об этом не хочу.

      Маргерита сделала ему знак идти следом.

      – Тогда будем и дальше снимать жилье.

      – Тогда дуй на работу.

      – Да ладно тебе, я же пошутил, – и схватил ее за руку. Они попали во внутренний дворик. – Где вход?

      Дом находился прямо перед ними, посреди двора. Отстранившись от мужа, Маргерита достала ключи и открыла железную дверь подъезда. Перед ними замаячила лестница. В подъезде стоял запах штукатурки, они поднимались друг за другом, делая передышку на каждой лестничной клетке.

      – Тяжело без лифта, – Маргерита держалась за перила, на четвертом этаже ее нога нещадно заныла.

      – Постой тут, пока я подниму жалюзи.

      – Я тебе помогу.

      – Жди здесь.

      Она исчезла внутри и скоро появилась.

      – Теперь заходи.

      Карло, в котором было метр девяносто росту, вошел чуть ли не на цыпочках, он походил на обнюхивающую все собаку, сначала скользил по мебели взглядом, а затем рукой: тронул раму у зеркала в одной из комнат и скол на спинке кровати, застыл у абажура, а затем снова принялся бродить – его медлительность говорила одновременно и о маниакальном внимании, и о внезапной рассеянности. В гостиной стояли стол, восемь плетеных стульев, диван, на котором лежало покрывало с тремя декоративными слонами. Карло посмотрел на нее:

      – Ужас.

      – Давай сначала все осмотрим.

      – Ужас.

      – Думаешь?

      – Просто ужас.

      Маргерита смотрела на мужа, стоявшего у окна в лучах солнечного света. Ее поражала естественность, с которой он подчинял себе ее инстинкты. Как и муж Немировски, Михаил, который почти силой увез Ирен в деревню под Парижем, после того как однажды утром она прошептала: «Мне приснились синие полевые цветы и сирень. Там не было войны».

      Маргерита приблизилась, остановилась, он все еще стоял у окна. Преодолев нерешительность, обняла его сзади. Она претендовала на это тело – великолепное и робкое – со дня их знакомства, ведь оно помогло ей переступить через