Обитель Апельсинового Дерева. Саманта Шеннон

благородный Артелот, – проговорила донмата, – вы не обвиняете меня во лжи?

      Придворные придвинулись к нему. Как псы, почуявшие запах крови. Кит схватил Лота за плечо, и тот закрыл глаза.

      Чтобы узнать правду, они должны выжить при этом дворе, а чтобы выжить – надо подыгрывать.

      – Нет, ваше сиятельство, – произнес Лот. – Конечно же нет. Простите меня.

      Ничего более не сказав, донмата Мароса вместе со своими дамами выплыла из зала.

      Придворные роптали. Лот, сжав зубы, развернулся спиной к строю охраны и шагнул к двери. Кит поспешил за ним.

      – Как тебе за такое язык не вырвали, – бормотал он. – Святой, что на тебя нашло, дружище, – ты обвинил принцессу во лжи прямо в ее тронном зале?

      – Я такого не перевариваю, Кит. Кощунство. Обман. Открытое презрение к Инису.

      – Нельзя было им показывать, что ты попался на подначку. Твой покровитель – рыцарь Верности. Ты хоть изобрази приверженность этой добродетели. – Кит, поймав его за плечо, заставил остановиться. – Послушай меня, Артелот. Мертвые мы для Иниса бесполезны.

      У него на лице блестел пот, на горле явственно билась жилка. Лот впервые видел друга таким взволнованным.

      – Тебе покровительствует рыцарь Вежливости, Кит, – вздохнул он. – Да поможет она мне скрыть свои мысли.

      – Даже с ее помощью это будет непросто.

      Кит подошел к окну галереи.

      – Я всю жизнь скрывал гнев на отца, – тихо сказал он. – Я научился улыбаться его насмешкам над моими стихами. И когда он звал меня неженкой и молокососом. И когда проклинал судьбу, не давшую ему других наследников, и мою бедную мать, не родившую их. – Кит вздохнул. – Ты мне в этом помогал, Лот. Пока существовал человек, с которым я мог быть самим собой, я находил в себе силы быть с ним другим.

      – Знаю, – пробормотал Лот. – И обещаю отныне и впредь только тебе показывать свое настоящее лицо.

      – Вот и хорошо. – Кит с улыбкой повернулся к нему. – Верь в лучшее, как всегда верил, и мы до него доживем. Королева Сабран скоро обвенчается. Наше изгнание не будет долгим. – Он хлопнул Лота по плечу. – А сейчас позволь мне раздобыть для нас ужин.

      Они разошлись. Лот, только надежно заперев за собой дверь комнаты, взглянул на кусочек пергамента, вложенный ему в ладонь Приессой Йеларигас.

      Личное святилище, в три часа. Дверь рядом с библиотечной. Приходи один.

      Личное святилище. Теперь, когда дом Веталда отвернулся от Шести Добродетелей, его, верно, оставили пылиться в запустении.

      Это могло быть ловушкой. Может, и принц Вилстан получил такую записку, после чего и пропал. Лот потер лоб ладонью. Да пребудет с ним рыцарь Доблести. Он услышит, что хочет ему сказать дама Приесса.

      Кит вернулся в одиннадцать с ягненком в винном соусе, куском пряного сыра и оливковым хлебом с чесноком. Друзья устроились поесть на балконе, глядя на мерцающие внизу факелы Карскаро.

      – Чего бы я не заплатил отведывателю пищи, – сказал Лот, принимаясь за еду.

      – По мне, вкус превосходный, –