Обитель Апельсинового Дерева. Саманта Шеннон

день в стране зла и смерти! – Кит принес с собой подносик. – Хоть здесь и поклоняются Безымянному, но каковы кровати! Я никогда так сладко не спал.

      Кит не умел говорить серьезно, и Лот невольно улыбнулся его выходке даже в такой обстановке:

      – Где ты нашел еду?

      – На новом месте я прежде всего ищу кухню. Со слугами объяснялся знаками, пока не поняли, что я умираю с голоду. – Кит поставил поднос на стол. – Надеюсь, потом нам принесут что-нибудь посытнее.

      На подносе горкой лежали фрукты и обжаренные орехи, стоял кувшин сладкого вина из вяленого винограда и два кубка.

      – Напрасно ты бродишь здесь один, Кит, – упрекнул Лот.

      – Мое брюхо не могло ждать. – Взглянув на лицо друга, Кит вздохнул. – Ладно, больше не буду.

      Солнце алело открытой раной, окрасив небо во все оттенки розового. Над плато поднимался бледный туман. Ничего подобного Лот еще не видывал. Навес укрывал их от палящего зноя, и все же на ключицах у обоих ожерельями блестели бусинки пота.

      Должно быть, здесь было несказанно красиво, пока не сгорели лавандовые поля. Лот попробовал представить, как гуляет летом по открытым галереям, вдыхая благоуханный ветер.

      Какое зло, какие страхи овладели королем Сигосо, чтобы так отравить эти прекрасные места?

      – Ну, – заговорил Кит, дожевывая горсть миндаля, – как будем держаться с донматой?

      – Самым любезным образом. Для нее мы – постоянные посланники Иниса. Навряд ли она сочтет подозрительными наши расспросы о судьбе предшественника.

      – Если они что-то сотворили с Чеканом, она солжет.

      – Попросим предъявить доказательства, что он жив.

      – У принцесс не требуют доказательств. Их слово – закон. – Кит очистил кроваво-красный апельсин. – Мы теперь шпионы, Лот. Брось уже прислушиваться к своей доверчивой натуре.

      – Что же тогда делать?

      – Вращаться при дворе, изображая порядочных послов, и узнавать все, что можно. Здесь могут оказаться и послы других стран. Кто-нибудь что-нибудь да знает. – Он солнечно улыбнулся Лоту. – А если ничто другое не поможет, я приударю за донматой Маросой, так что она откроет мне душу.

      Лот покачал головой:

      – Негодник!

      По Карскаро прокатился рокот. Кит подхватил свой кубок, не дав вину пролиться.

      – Это что? – ахнул он.

      – Землетрясение, – ответил, тоже встревоженный, Лот. – Отец рассказывал, что у огненных гор так бывает.

      Искалинцы не стали бы строить здесь город, если бы подобные явления угрожали стереть его с лица земли. Решив об этом не думать, Лот выпил вина. Ему все представлялся Карскаро, каким он был когда-то. Кит, мыча себе под нос, достал перо и перочинный ножик.

      – Поэзия? – спросил его Лот.

      – Вдохновение заставляет себя ждать. Мой опыт говорит, что ужас редко ходит рука об руку с творчеством. – Кит принялся очинять перо. – Нет, это для письма, одной даме.

      Лот поцокал языком:

      – Не могу понять, почему ты не высказал Катри свои чувства.

      – Потому,