Обитель Апельсинового Дерева. Саманта Шеннон

один из них, – что случилось?

      Никлайс захлебнулся воздухом.

      – Кто это? – Его голос потерялся в раскате грома. – Муст, – глухо крикнул он, – Муст, помоги мне, лисоволосый дурень.

      Ладонь зажала ему окровавленный рот. Теперь он услышал Сульярда, плачущего где-то в темноте.

      – Никлайс!

      Он поднял глаза, ожидая увидеть Муста, но в схватку бросилась Паная. Она растолкала часовых и встала над Никлайсом, подобно рыцарю Доблести.

      – Если он арестован, – заговорила она, – где приказ от достойного правителя Хайсана?

      Никлайс готов был расцеловать ее. Старший распорядитель стоял поодаль, наблюдая, как его часовые разносят дом.

      – Вернись к себе, – не глядя, приказал он Панае.

      – Ученый доктор Рооз заслуживает почтения. Если вы причините ему вред, великий князь Ментендона об этом узнает.

      – У Рыжего князя здесь нет власти.

      Паная расправила плечи. Никлайсу оставалось только благоговейно наблюдать, как женщина в ночных одеждах противостоит мужчине в доспехах.

      – Ментцы, пока живут здесь, находятся под защитой вседостойного государя, – говорила она. – Что скажет он, услышав, что вы пролили кровь на Орисиме?

      На это начальник шагнул к ней.

      – Может быть, скажет, что я слишком милостив, – проговорил он глухим от презрения голосом, – потому что этот лжец укрывал в своем доме нарушителя границы.

      Паная умолкла, и легко было заметить, как она потрясена.

      – Паная, – шепнул ей Никлайс, когда начальник зашагал прочь, – я могу объяснить.

      – Никлайс… – выдохнула она. – О Никлайс, ты нарушил Великий эдикт.

      В лодыжке у него забилась боль.

      – Куда они меня уведут?

      Паная бросила опасливый взгляд в сторону оравшего на своих часовых начальника.

      – К достойному правителю Хайсана. Они будут проверять тебя на красную болезнь, – зашептала она на ментском. И вдруг напряглась. – Ты к нему прикасался?

      Никлайс отчаянно пытался вспомнить.

      – Нет, – ответил он, – к обнаженной коже – нет.

      – Обязательно скажи им об этом. Поклянись своим Святым, – сказала она. – Если тебя заподозрят в обмане, то всеми средствами постараются добиться истины.

      – Пыткой? – На лице у него бусинами проступил пот. – Только не пытки! Ты ведь не о пытках говоришь?

      – Довольно, – гаркнул распорядитель. – Уведите предателя!

      И часовые потащили его, как тушу к колоде мясника.

      – Мне нужен адвокат! – прокричал Никлайс. – Проклятье, должен же на этом забытом Святым острове найтись, чтоб его, адвокат! – Не добившись ответа, он отчаянно крикнул Панае: – Скажи Мусту, пусть починит мои приборы. Продолжайте работу!

      Она только беспомощно глядела на него.

      – И сохраните мои книги! Ради любви Святого, сбереги мои книги, Паная!

      9

      Запад

      – Наверное, такие прогулки в Эрсире не в обычае? Мешает нестерпимая жара?

      Они прогуливались по саду королевы.