Обитель Апельсинового Дерева. Саманта Шеннон

подруг-фрейлин, всполошившись, толкнула ее локтем в бок. Опомнившись, Трюд лопаточкой подхватила хлебец и с реверансом переложила на тарелку королевы. Другая девица подала завиток сладкого масла.

      Пришла очередь отведывательницы. Трюд с хитрой улыбочкой вручила Эде нож с костяной ручкой.

      Первым делом Эда пригубила вина. Затем сняла пробу с масла. Ни там ни там не было посторонних привкусов. Наконец она отрезала ломтик булочки и тронула его кончиком языка. От капли «вдовицы» защипало бы нёбо, дипсас высушил бы язык, а «пыль вечности» – редчайший из ядов – придавал всякой пище липкое послевкусие.

      Но в булочке не было ничего, кроме плотного хлеба. Эда поставила блюда перед королевой и отдала нож для проб Трюд, которая вытерла его и обернула салфеткой.

      – Оставьте нас, – приказала Сабран.

      Девицы переглянулись. Обычно королева желала, чтобы фрейлины за едой развлекали ее шутками или сплетнями. Однако они послушно откланялись. Эда поднялась последней.

      – Не ты.

      Она села на место.

      Солнце все ярче заливало светом королевский солярий. Блики плясали на кувшине с шиповниковым вином.

      – Юная Трюд в последнее время стала рассеянна, – заметила Сабран, глядя на дверь. – Быть может, нездорова, как и Катри? Подобную волну недомоганий ожидаешь при дворе, скорее, зимой.

      – Это, несомненно, шиповниковый насморк, моя госпожа, не более того. Что до благородной Трюд, она, думается, тоскует по дому, – сказала Эда. – Или… молодые фрейлины часто страдают любовной болезнью.

      – Ты сама не так стара, чтобы говорить такое. Сколько тебе лет?

      – Двадцать шесть, королева.

      – Стало быть, немногим моложе меня. А ты не страдаешь любовной болезнью, столь обычной у юных служанок?

      В других устах это могло бы прозвучать насмешкой, но глаза Сабран были холодны, как камни ее ожерелья.

      – Боюсь, инисцам трудно полюбить того, кто был ранее привержен иной вере, – с заминкой отозвалась Эда.

      Сабран задала не пустой вопрос. Ухаживание в Инисе считалось государственным делом.

      – Чепуха, – сказала королева. Солнце блестело в ее волосах. – Как я поняла, ты близка с благородным Артелотом. Он говорил мне, что на каждом пиру Верности вы с ним обменивались подарками.

      – Да, моя госпожа, – признала Эда, – мы близкие друзья. Его отлучка из города меня огорчает.

      – Он вернется. – Сабран бросила на нее оценивающий взгляд. – Он за тобой ухаживал?

      – Нет, – не кривя душой, ответила Эда. – Я считаю благородного Артелота любимым другом и не желаю большего. А если бы и желала, особа моего положения не годится в нареченные будущему ярлу Златбука.

      – В самом деле. Посланник ак-Испад говорил, что ты низкой крови. – Сабран сделала глоток вина. – Итак, ты не влюблена.

      Женщина, так легко оскорбляющая нижестоящих, должна быть податлива на лесть.

      – Нет, моя госпожа, – сказала Эда. – Я здесь не для того, чтобы тратить время на поиски супруга.