Приключения рождественского пудинга. Агата Кристи

моя профессия – узнавать, – ответил Пуаро подкручивая усы.

      – Да, но я не могу понять, как вам это удалось. Что, кто-то раскололся и все вам рассказал?

      – Нет-нет, вовсе нет.

      – Тогда как? Расскажите же!

      – Ни за что, – запротестовал Пуаро, – ни за что на свете. Если я расскажу, как вычислил вас, вам это покажется полной ерундой. Это равносильно тому, что фокусник раскрыл бы вам секреты своих фокусов!

      – Расскажите, месье Пуаро! Ну же… Расскажите, расскажите!

      – Вы действительно хотите, чтобы я сорвал для вас покров с этой последней тайны?

      – Конечно… Давайте же…

      – Нет, боюсь, не смогу. Вы будете разочарованы.

      – Ну же, месье Пуаро, расскажите. Как вы узнали?

      – Понимаете, позавчера после чая я сидел в библиотеке в кресле возле окна и восстанавливал силы. Я немного соснул, а когда проснулся, вы обсуждали свои планы прямо под моим окном, а оно было открыто…

      – Что, и это всё? – воскликнул недовольный Колин. – Как просто!

      – Не правда ли? – Пуаро улыбнулся. – Ну, вот видите… Вы разочарованы.

      – Ну что ж, – заключил Майкл, – так или иначе, но теперь мы знаем всё.

      – Так ли это? – пробормотал Пуаро себе под нос. – Только не я. То есть не тот, для кого «знание всего» превратилось в профессию.

      Покачивая головой, он вышел из холла. И может быть, в двадцатый раз достал из кармана уже довольно грязный листок бумаги:

      НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К РОЖДЕСТВЕНСКОМУ ПУДИНГУ. ВАШ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ

      Пуаро опять непроизвольно покачал головой. Он, который мог объяснить все, не может объяснить эту записку. Как это унизительно… Кто ее написал? Почему? До тех пор пока он не найдет ответа на эти вопросы, покоя ему точно не будет.

      Неожиданно сыщик вышел из своего транса и понял, что слышит звуки чьего-то затрудненного дыхания.

      Он быстро опустил глаза вниз. На полу с совком для мусора и щеткой возилось существо с волосами, как пакля, и в халате с цветочным рисунком. Оно не могло оторвать больших круглых глаз от записки у него в руке.

      – О, сэр, – произнесло это явление, – о, сэр, я прошу вас, сэр…

      – И кто же ты, mon enfant?[27] – добродушно поинтересовался Пуаро.

      – Анни Бэйтс, сэр, к вашим услугам. Я прихожу, чтобы помочь миссис Росс. Я не думала… я не хотела делать ничего из того, что мне не положено. Я хотела только хорошего, сэр. Хорошего для вас, сэр.

      Пуаро начал о чем-то догадываться. Он протянул ей грязный клочок бумаги:

      – Это ты написала, Анни?

      – Я не хотела ничего плохого, сэр. Правда не хотела.

      – Конечно, Анни. – Сыщик улыбнулся ей. – Но все-таки признайся мне: зачем ты это написала?

      – Это все из-за этих двоих, сэр. Из-за мистера Ли-Уортли и его сестры. То есть я уверена, что она не его сестра. Никто из нас так не думал. И она вовсе не была больна. Мы все это видели. Я вам всё как на духу расскажу, сэр. Я принесла чистые простыни к ней в ванную и подслушала под дверью. Он был у нее в комнате, и они разговаривали. Я слышала

27

Дитя мое (фр.).