Пять шагов навстречу. Джули Дейс

понимаешь? Это был повод насолить. Я не оправдываю себя. Смотря назад, мне становится стыдно, потому что я гордился своим поступком и хвалился псевдопобедой. Я не думал, что будет чувствовать он или она, мне было плевать. Она сама хотела, а я позволил этому произойти. Я не горжусь тем, что делал. Это было не один раз, но весь стыд почувствовал, когда об этом узнала Лизи. Я хотел провалиться сквозь землю. Тогда она посмотрела на меня иначе.

      – Разочарованно?

      – Да. Я больше не хотел видеть тот взгляд. И не видел, потому что не хотел разочаровывать её. Она всегда была моей мотивацией быть лучше.

      – Это не изменить.

      – Так же, как и у тебя. Как бы ты не хотел всё исправить, исход будет тот же. Это как в математике: ты можешь решать пример разными способами и теоремами, но верный ответ будет один. Она пришла бы к этому. Рано или поздно, всё бы случилось.

      – Но это было бы с кем-то другим. Мы могли разойтись по другой причине.

      – Жалеешь себя?

      – Не знаю.

      – Никогда не жалей себя. Это оправдание, которое потянет на дно. Сначала будешь говорить, что у тебя нога болит, потом рука, потом голова, будешь себя жалеть, как божий одуванчик. Говорить, какой ты бедный и несчастный. В итоге, станешь никем.

      – В чём должна быть моя мотивация? У тебя она была, что я должен делать?

      – Жить дальше. Отпустить и радоваться полученному опыту.

      – Дерьмовая перспектива радоваться измене.

      – Кто-то мог бы принять это за радость.

      – Тот, кому насрать.

      – Твоя мама научила меня радоваться всему. Если она изменила, то пусть катится. Что ты понял благодаря этому?

      – Что никому нельзя доверять, себе в том числе.

      – Можно, но не всем. Ты можешь сосчитать таких людей на пальцах одной руки.

      – В моём случае, на одном пальце.

      Сощурив карие глаза, отец внимательно смотрит на меня.

      – Я доверяю только семье.

      – Ди?

      – Не до конца. Хреново чувствовать себя одиноким. Как будто было всё, но потом отобрали, оставив только воспоминания.

      – Это нормальное состояние. Больше пятидесяти процентов людей в мире чувствуют себя одинокими, даже если вокруг них карнавал. Ты не должен застревать в нём. За это время можешь сделать себя лучше.

      – Для кого?

      Отец кладёт ладонь на моё плечо и слегка сжимает его.

      – Для себя самого. Ты не должен жить ради кого-то. Ты должен жить ради себя. Быть лучше ради себя. Если кто-то есть рядом, то это хорошо, но если ты свободен, то в этом нет ничего ужасного. Ты не одинок. Ты свободен. Пользуйся возможностями. Всё в твоих руках. У тебя чертовски охранительное предки, которые не садят в клетку и не дрессируют под свои неосуществлённые в юности мечты. Захотел – сделал.

      – Это ты про себя? – усмехаюсь я.

      – Да, я всегда говорил, что я – милашка.

      – А мама?

      – Мама руководит милашкой, только не говори об этом ей, – стукнув меня кулаком, он улыбается.

      – Она и так знает, – смеюсь я.

      – Она – женщина. Я должен быть мягким рядом с ней, где-то