Распутье. Тальяна Орлова

перекрыл предыдущий. Я свой голос не узнавала – он скрипел со звуком рвущейся бумаги:

      – А меня-то за что? Отомстить Ване?

      Пижон наконец-то взял себя в руки и начал сбавлять скорость. А как только язык обуздал, тоже начал материться:

      – Пидорасы, блядь! Баб мочить – это вообще гниль!

      – Нет, Лиза, – когда раздался тихий голос Саши, все замолчали. – Снять пытались Кошу, он просто среагировал на мое движение.

      Коша уже расслабился, если вообще напрягался. Заметил, как будто мы погоду обсуждали:

      – Вот и мне так показалось. Никому-то вы не нужны, Елизавета Андреевна, для истерики снова нет повода.

      Пижон присвистнул:

      – Тогда точно Алаев! Ну ничего, гад огребет. Алексеич с ним устал договариваться, а теперь конец договорам. Кош, осторожнее в ближайшее время, иначе он тебя достанет.

      – Заебется доставать. За дорогой следи, а то прикончишь нас раньше Алаевских братков.

      Меня колотило, как если бы от холодных пальцев Саши по венам передавался холод и заражал все тело. Новые кадры добавлялись, подкидывая эмоций. Телохранитель – герой, Коша все верно обозначил. А вот сам Коша кто? Он тоже действовал профессионально и рефлекторно, но если разобрать по миллисекундам, то выходило, что он уловил опасность сразу же – и прикрылся Сашей и мной. Точнее позволил телохранителю прикрыть и его заодно, когда тот прикрывал меня. Конечно, потом нас всех вытащил и Сашу там не бросил, но определяющей была именно первая секунда – сначала он спасал себя, а уже потом остальных. И его первый вопрос подтверждал, что о жилете он в ту секунду не знал. Многое, очень многое говорит о человеке именно такая первая реакция.

      Иван разогнал всю прислугу и орал почти до утра так, что стены трещали. Я понятия не имела, на кого он кричит, но предвидела какие-то разборки в ближайшие дни. В нашем доме бандитские войны никогда не закончатся.

      Сашу разместили где-то в комнате на первом этаже, оказав необходимую помощь. Утром я вошла к нему, кивнув приветственно хмурому Пижону, дверь закрывать не стала. Сразу разглядела Ивана, а больной сидел на кровати и выглядел намного лучше, чем вечером.

      – Ты сегодня совсем не спал? – я спросила у мужа и покачала головой. Но тут же присела на стул рядом с постелью и еще раз внимательно осмотрела телохранителя, обрадовалась, что он даже болезненной бледностью решил меня не пугать. – Ты как?

      – Все в порядке, Лиза. – Знакомая улыбчивость никуда не делась – тоже хороший показатель.

      – Спасибо тебе, – сказала то, что сразу собиралась сказать. – У тебя есть жена? Мать? Может, кому-то стоит позвонить, чтобы не переживали?

      – Родители только, но им и знать о такой мелочи незачем. Не благодарите – это моя работа.

      – Работа, да! – усмехнулся Иван. – Из моих тупорезов никто не сообразил. Снесли бы вчера Коше или Лизе бошку – сегодня бы в Москве третья мировая началась. Ты, глазастый, не просто так свой хлеб жрешь.

      – Случайно заметил, Иван Алексеевич, – Саша заметно смущался. – Повезло.

      Я