Европейцы (сборник). Генри Джеймс

Мюнстер, охлаждением. Но поскольку хитроумию Роберта задача сия оказалась явно не по силам, решено было в конце концов призвать на помощь чистосердечие Клиффорда. Дождавшись, пока молодой человек стал уходить, Роберт вышел из дому и отрезал ему путь к отступлению.

      – А ну-ка, друг любезный, ответьте мне на такой вопрос, – сказал Эктон. – Что вы вчера делали у мадам Мюнстер?

      Клиффорд рассмеялся и покраснел, но совсем не как молодой человек, с романтической тайной.

      – А что сказала вам она? – спросил он.

      – Именно этого я и не собираюсь говорить.

      – Да, но я хочу сказать то же самое, – возразил Клиффорд. – А если я не буду знать, вдруг как я не угадаю.

      Они остановились на одной из садовых дорожек; Эктон смерил своего розовощекого родственника строгим взглядом.

      – Она сказала, что просто не понимает, почему вы ее так бешено невзлюбили.

      Клиффорд изумленно на него посмотрел, вид у него был слегка встревоженный.

      – Вот еще! – проворчал он. – Да это вы шутите!

      – И что когда – приличия ради – вы изредка появляетесь в ее доме, то бросаете ее одну и проводите время в мастерской у Феликса под тем предлогом, что вам хочется посмотреть его рисунки.

      – Вот еще! – снова проворчал Клиффорд.

      – Вы когда-нибудь слышали, чтобы я говорил неправду?

      – И не раз! – сказал Клиффорд, пытаясь с помощью остроумия выйти из затруднительного положения. – Ладно, так уж и быть, скажу вам, – добавил он вдруг, – я принял вас за отца.

      – Значит, вы знали, что там кто-то есть?

      – Мы слышали, как вы шли.

      Эктон размышлял.

      – Так вы были с баронессой?

      – Я был в гостиной. Мы услыхали за окном ваши шаги. Я подумал, что это отец.

      – И тогда, – сказал Эктон, – вы сбежали?

      – Она велела мне уходить – уходить через мастерскую.

      Эктон размышлял еще более сосредоточенно; если бы где-нибудь поблизости стоял стул, он бы на него сел.

      – А почему она не захотела, чтобы вы встретились с отцом?

      – Да отцу не нравится, когда я там бываю, – сказал Клиффорд.

      Эктон покосился на своего собеседника, но от каких-либо замечаний воздержался.

      – И он сказал об этом баронессе? – спросил Эктон.

      – Ну нет, – ответил Клиффорд. – Он и мне так, прямо, не говорил. Но я знаю, что его это огорчает; а я хочу перестать его огорчать. Баронесса тоже это знает и тоже хочет, чтобы я перестал.

      – Перестали у нее бывать?

      – Этого я не знаю; но перестал бы огорчать отца. Евгения знает все, – добавил с видом знатока Клиффорд.

      – Вот как? – переспросил Эктон. – Евгения знает все?

      – Она знала, что это не отец.

      – Тогда почему же вы ушли?

      Клиффорд снова покраснел и рассмеялся:

      – Побоялся, а вдруг это отец. И потом, она все равно велела мне уходить.

      – Она решила, что это я? – спросил Эктон.

      – Этого