Европейцы (сборник). Генри Джеймс

сказал Клиффорд. – Спокойной ночи!

      – И у вас не найдется ни одного слова для человека, который благополучно возвратился из опасного путешествия? – спросил Эктон.

      – Здравствуйте, – сказал Клиффорд. – Я думал… я думал, вы… – Он замолчал и снова посмотрел на баронессу. – Вы думали, я в Ньюпорте? Я и был там… нынче утром.

      – Спокойной ночи, мой догадливый мальчик, – обронила через плечо баронесса.

      Клиффорд смотрел на нее во все глаза – вид его говорил о чем угодно, только не о догадливости; наконец, проворчав, по своему обыкновению, что-то насмешливое, он удалился.

      – Что с ним происходит? – спросил Эктон, как только Клиффорд ушел. – Он словно немного не в себе.

      Евгения, которая успела уже подойти к окну, выглянула из него и несколько секунд прислушивалась.

      – Происходит… происходит, – ответила она. – Но у вас здесь не принято говорить о таких вещах.

      – Если вы подразумеваете то, что он выпивает, можете это сказать.

      – Он больше не выпивает. Я его вылечила. И за это он в меня влюбился.

      Теперь Эктон в свой черед смотрел на нее во все глаза. Он тут же подумал о своей сестре, но ничего по этому поводу не сказал. Он рассмеялся:

      – Меня нисколько не удивляет пылкость его чувств; меня удивляет другое: почему он променял ваше общество на кисти и краски вашего брата?

      Евгения ответила не сразу:

      – Он не был в мастерской… я это тут же сочинила.

      – Сочинили? Зачем?

      – Клиффорд полон романтических бредней. Он взял за правило являться ко мне в полночь – прямо из сада через мастерскую Феликса, дверь из которой ведет сюда. Его это, по-видимому, забавляет, – добавила она, чуть усмехнувшись.

      Эктон старался не показать виду, как он удивлен. Клиффорд предстал перед ним в совершенно неожиданном свете, – до сих пор во всех его похождениях не было ничего романтического. Эктон попытался рассмеяться, но ему это не удалось; он был настроен серьезно, и серьезность его нашла объяснение в произнесенных им после некоторых колебаний словах.

      – Надеюсь, вы его не поощряете? – спросил он. – У бедняжки Лиззи не должно быть повода обвинить его в неверности.

      – У вашей сестры?

      – Они, как вам известно, очень близки, – сказал Эктон.

      – А! – вскричала, улыбаясь, Евгения. – Она… она…

      – Не знаю, что она, – перебил ее Эктон. – Но, насколько я могу судить, Клиффорд всегда стремился завоевать ее расположение.

      – Par exemple! – продолжала баронесса. – Ах он, маленький изверг! Как только он примется в следующий раз томно вздыхать, я тут же скажу, что ему должно быть стыдно.

      – Лучше ничего ему не говорите.

      – Я и без того уже пыталась его образумить, – сказала баронесса. – Но в этой стране отношения между молодыми людьми носят такой странный характер, просто не знаешь, что и думать. То они почему-то не помолвлены, хотя, на ваш взгляд, им давно уже следовало бы. Возьмите, например, Шарлотту Уэнтуорт и этого богослова. Да на месте ее отца я просто потребовала бы,