Бумажный театр. Непроза. Людмила Улицкая

улицы слышен крик:

      – Женя! Ты идешь? Жень!

      Серж подходит к окну, поднимает занавеску и говорит Любе:

      – Пойди-ка сюда!

      Из противоположного подъезда выходит мальчик с сеттером. Худой, рыжеволосый, лет шестнадцати, с тонким лицом. Его ждет приятель с овчаркой.

      – Видишь? Я хочу, чтобы ты с ним познакомилась и пригласила ко мне в гости. К дяде в гости…

      – Он здесь живет? – спросила Люба.

      – Да, каждое утро и каждый вечер гуляет с собакой в том скверике на углу. Я его порисовать хочу… – объясняет Серж.

      – Хорошо, – равнодушно соглашается Люба.

      Вера подходит к окну, любопытствует.

      – Да мы его здесь сто раз видели.

      – Ну, тем лучше, – отзывается Серж. – Интересное лицо. Но как-то неудобно мне на улице подходить…

      – …Нет, мы не здесь живем. Здесь дядя наш. У него там мастерская. Мы ему помогаем, – объясняет Люба рыжеволосому мальчику, стоящему возле двери Сержа. Мальчик с другом. Люба нажимает на звонок.

      – А удобно, что мы к вашему дяде такой компанией завалимся? – спрашивает приятель.

      – Конечно удобно, – уверяет Люба мальчиков, – он человек гостеприимный. – И жеманно улыбается.

      – Сварит кофе и поставит хорошую музыку, – обещает Вера.

      – А какая у него музыка? Какие группы? – оживляется рыженький.

      – Да какие группы! У него целый шкаф специальный пластинок, американских и всяких там… – хвастает Вера с выражением полной причастности к этому богатству.

      Дверь открывается, предстает Серж в стёганом шелковом халате.

      – О, какие люди! – неопределенно приветствует Серж. – Проходите.

      В комнате Серж обращается к рыженькому:

      – А вы хозяин моего знакомого сеттера, не так ли?

      – Да, мой… – кивает мальчик.

      – Старенький уже, но собачка хорошая, хорошая, – улыбается Серж, – и ваше лицо мне знакомо.

      – Так я же в доме напротив живу, – объясняет мальчик.

      – О нет, совершенно иным образом, – улыбается Серж и, изогнувшись, снимает с полки большой альбом, раскрывает его на середине и показывает длиннолицего ангела с музыкальным инструментом, напоминающим саксофон. – Большое сходство…

      Все склонились над альбомом, а Серж включил свой изумительный джаз и вытащил ручную мельницу.

      – Да вы садитесь, садитесь. Любочки, сейчас я сварю вам кофе. Этот инструмент, – указал пальцем на ангельскую трубу, – больше всего похож на саксофон, не правда ли? Мне это представляется более чем естественным. Истинный ангельский голос, конечно же, не трубный, а именно саксофонный, с этим изумительным оттенком, который дает металл инструмента в сочетании с деревом мундштука.

      Этот старик Сакс был гений, гений…

      Рыженький таращил на Сержа прозрачные глаза. Он почти забыл про милую девочку, которая так неожиданно возникла, смотрел по сторонам, восхищался. А Серж ставил на стол кофе, и коньяк, и металлические затейливые рюмочки… Фыркнула машина под окном – Верочка тихо скользнула к выходу. Вадим за ней заехал.

      В