Диверсанты. Валерий Николаевич Ковалев

чего в мешке? – когда оказались на соседней, выходившей на реку, улице, – спросил Усатов.

      Группа остановилась, Сафронов раздернул затянутую тесемкой горловину и присвистнул.

      Внутри имелись с розоватыми прожилками, изрядный шмат сала, домашняя, с золотистой корочкой паляница, несколько пупырчатых огурцов и бутылка, заткнутая газетной пробкой.

      – Ну вот, кореша, Ванюшка заработал для всех обед! – рассмеялся Легостаев.

      – Да чего там, – смущенно отмахнулся Бойко.

      По улице ребята спустились к недалекой реке, делавшей в этом месте излучину, прошли по тропинке чуть в сторону и расположились на лужайке, под плакучими ивами.

      Там, вынув из кармана складной нож, Андреев нарезал сала с хлебом и огурцов, а Сафронов, откупорил бутылку и понюхал.

      – Ну как? – вопросили сослуживцы.

      – Пахнет ржаным дымком. – На,– протянул Бойко.

      Тот взял, запрокинул голову и забулькал горлом.

      – Хороша, черт,– выдохнув, утер губы. Бутылка пошла по кругу.

      На уровне оказалось и все остальное. Сало было чуть подкопченное и ароматное, ноздреватая паляница* кисловатая, огурцы хрусткие.

      После такой еды с выпивкой всех разморило, и парни, сняв сапоги с портянками, вскоре засвистели носами.

      На закате они проснулись, ополоснули в холодной воде лица, а потом взяли курс в часть. Увольнение заканчивалось.

      В бригаде скоро узнали о происшествии на базаре, и как-то вечером в роту наведался местный силач из продсклада, сопровождаемый несколькими друзьями.

      – Ты что ли Бойко? – поинтересовался он, подойдя к Ивану.

      – Ну, я, – кивнул тот лобастой головой.– Чего надо?

      – Давай потягаемся на руках, – растопырил тот здоровенную лапу.

      Моряк стал было отказываться, но ребята настояли. – Давай, Ваня, покажи марку!

      – Ну ладно, – вздохнул Бойко.

      Вскоре пара сидела друг против друга за столом в каптерке, кругом сгрудились болельщики.

      Противник Ивана был ему под стать, но несколько рыхловатый.

      По команде рефери (им выступил Сафронов), атлеты, вплотную сдвинув локти, уцепили друг друга за ладони и стали давить каждый в свою сторону.

      Их лица налились краской, оба засопели, а потом рука гостя, дрожа, пошла вниз.

      – Есть! – заорал Сафронов, когда она припечаталась к крышке стола. – Ваши не пляшут!

      Окружившие стол моряки стали бурно радоваться, а гости, почесывая затылки, удрученно молчали.

      – Ты того, не обижайся, – похлопал по плечу расстроенного противника Коля.

      Глава 4. Война

      Граждане и гражданки Советского Союза!

      Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

      Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и