Диверсанты. Валерий Николаевич Ковалев

прощайте, – тряхнул руку каждому старший лейтенант. – Не поминайте лихом.

      Затем сел в кабину, водитель запустил двигатель и грузовик выехал с территории. Еще через пару минут, оставив позади шлейф пыли, скрылся за поворотом.

      – Ну, вот и простились с флотом, глядя ему вслед, – вздохнул Зорин

      – Почему простились? – обернулся к нему Сафронов.– Флагман с командиром обещали, что мы вернемся.

      – Да это я так, к слову.

      После этого все снова уселись на траву, потянулись тягостные минуты ожидания.

      На исходе второго часа (солнце стояло в зените), и ребята перекусили захваченным в дорогу сухпаем, запивая его водой из фляг, из одноэтажного кирпичного здания неподалеку, появились шесть летчиков в кожаных шлемах и комбинезонах, направившиеся в сторону самолетов.

      Одновременно из штаба вышел какой-то человек, помахав в сторону группы рукой.

      Моряки встали, разобрав вещи, и пошагали к штабу.

      Человек оказался лейтенантом в синем галифе и такой же фуражке с крабом, лихо заломленной набекрень.

      – Так, орлы, построиться по двое и за мной, – оглядел парней офицер.

      Спустя минуту, диверсанты следовали за авиатором по серому бетону к взлетной полосе. Где уже ревел двигателями, тяжело выкативший туда бомбардировщик.

      Из открытой двери фюзеляжа в бетон упирался короткий алюминиевый трап, а в проеме темнел человек в шлеме.

      – Всем в машину! – громко заорал лейтенант, придерживая рукой фуражку.

      – Поднявшись по одному наверх, моряки оказались в довольно просторном отсеке, с длинными металлическими скамейками по бортам, где и расселись.

      Вслед за этим, стоявший у двери ее задраил, прошел между пассажиров, посоветовав держаться за воздух, а затем исчез в люке верхней пулеметной турели.

      Через минуту самолет вздрогнул (от рева заложило уши), и все почувствовали, как началось движение. Далее оно ускорилось, последовали несколько толчков, а потом возникло непонятное ощущение.

      – Никак летим, Юрок! – наклонился к тому, сидевший рядом Мишка Усатов.

      – Вроде того! – откликнулся приятель и поднял кверху большой палец.

      За ребристой, дюралевой обшивкой монотонно гудели двигатели, крылатая машина уносила их все дальше.

      Спустя три часа, на закате, ТБ-3 приземлился, на другом аэродроме. Поменьше первого, с зеленой травой и с трех сторон окруженного высоким лесом.

      Группа, прихватив вещи, выгрузилась из бомбардировщика, и на взлетной полосе была встречена загорелым офицером в сопровождении старшего сержанта, с медалью «За отвагу» на гимнастерке. Старший лейтенант принял от Легостаева пакет, сунув его в полевую сумку, а затем упруго прошелся перед шеренгами.

      – Слушать меня внимательно! – остановился в центре.

      – Вы прибыли в 214-ю воздушно – десантную бригаду под командованием полковника Левашова. Я ваш командир роты старший лейтенант Романенко. Сейчас всех отведут в часть, накормят и определят в казарму. Дорошенко! – обернулся назад.

      –Я! – вытянулся