Диверсанты. Валерий Николаевич Ковалев

тоже могу, – добавил Легостаев.

      – Вот как? – вскинул брови ротный и тут же принял решение.

      Сафронова с остальными моряками посадить в машину, а роте скрытно выдвинуться к тракту.

      – Давай, Василь Иваныч к Яковлеву, – приказал он Дорошенко. – Пускай залягут на опушке, я скоро буду. И еще, пришли нескольких ребят. Нужно забрать горючее со свиньей. Они нам пригодятся.

      – Понял, – выдохнул старшина и шустро порысил к бору.

      Спустя полчаса все было готово.

      Убитых немцев оттащили в кювет, трофеи в свои ЗИСы; новый экипаж танка (к нему добавили Усатова), занял свои места, а рота укрылась в засаде.

      Оговорили необходимые сигналы.

      При появлении на тракте врага, танк первым открывает по нему огонь из пушки с пулеметами, а затем, с фланга, в дело вступает рота. Красная ракета – отход на исходную позицию.

      Когда все исчезли, оставшиеся в машине захлопнули верхний люк и начали осваиваться. Сафронов с Легостаевым, заняв места наводчика с заряжающим, быстро разобрались с орудием, а Бойко с Усатовым устроились у пулеметов, оказавшимися уже знакомыми МГ.

      Затем Иван обнаружил небольшую картонную коробку с продуктами (в ней был кирпич хлеба в фольге, палка копченой колбасы и полголовки сыра).

      – Щас подрубаем, – довольно прогудел он. – С утра не жрамши.

      После чего достал из голенища сапога кинжал и разделил все поровну.

      Хлеб ребятам не понравился – был черствым и отдавал химией, а колбаса с сыром оказались вкусными.

      Подкрепившись, все хлебнули воды из фляг, захотелось покурить, но не стали.

      В тесном пространстве было и так душно.

      – А как вам после того, как мы перебили немцев у моста? – чуть помолчав, спросил Бойко. – Не тошно?

      – Туда им и дорога, тварям, – жестко ответил Легостаев. – Нашли то, что искали.

      – Не мы их, так они нас, – хмуро добавил Усатов.

      Прошел час, время близилось к полудню, на пустынном тракте никто не появлялся.

      Наконец, далеко впереди, возникло пыльное облако.

      – Идут! – первым заметил его Сафронов, наблюдавший в оптику.

      Вскоре из облака показалась длинная вереница грузовиков, с сидящей в кузовах пехотой.

      – Не меньше батальона, – сглотнул слюну Бойко.

      – Юра, заряжай,– тихо сказал Сафронов.

      Легостаев дослал в казенник снаряд, а наводчик приник к прицелу.

      Когда первый грузовик приблизился на триста метров, он чуть шевельнул ствол и нажал кнопку.

      Внутри оглушительно громыхнуло, в ушах возник звон, головную машину разнесло в клочья.

      А по колонне уже били танковые пулеметы, к ним присоединились с фланга ротные.

      На дороге начался ад.

      Грузовики съезжали с дороги в поле, с них сыпались солдаты, а танк бил по ним, не переставая. Факелами вспыхнули еще три машины, поле усеялось неподвижными телами. Оставшиеся в живых залегли в кювете и хаотично отстреливались.

      Когда боезапас был использован наполовину, в той стороне,