Рабы Парижа. Эмиль Габорио

для игры, где можно и выиграть, и проиграть. Я играю уже двадцать пять лет, и было бы странно, если бы под конец мне перестало везти!

      Бомаршеф слушал с умилением, приоткрыв рот, стараясь не пропустить ни слова.

      – Ну, так какие же известия принесла эта кухарка? – мягко продолжал патрон.

      – О, по одному ее виду заметно, что их у нее пропасть! Она – давнишняя наша клиентка, которую я отметил буквой Д, для того, чтобы знать, к каким именно хозяйкам ее определять…

      Но Маскаро его уже не слушал, явно думая о чем-то другом.

      – Зови, – произнес он.

      И пока Бомаршеф ходил за кухаркой, произнес назидательным тоном:

      – Как показывает мой двадцатипятилетний опыт, нельзя пренебрегать в делах даже самым малым…

      Кухарка, зашифрованная буквой Д, вошла в кабинет.

      Надо отдать должное Бомаршефу; стоило только глянуть на нее, как тут же становилось ясно, что известия, которые она принесла, просто взорвут ее, если она их не выскажет.

      – Что скажете, моя милая? Как вам служится на новом месте, довольны ли вы тем, как мы подыскали вам место?

      – О, превосходно, сударь! Хотя я знаю мадам Зору де Шантемиль всего один день…

      – А, так она называет себя Зорой де Шантемиль?

      – Именно, сударь! Хотя вы понимаете, что это не настоящее ее имя, по этому поводу мадам и монсеньор даже спорили. Она все хотела назваться Рахилью, ну, а монсеньор был за Зору…

      – Ну, Зора так Зора, – серьезно заметил хозяин агентства, – ну, и что же дальше?

      – Ну, должна сказать вам, хозяин, таких, как она, даже я не много видела! На моих глазах она уже спустила тысяч тридцать, если не больше!

      – Экий чертенок!

      – Да, уж надо отдать должное, денежки спускать она умеет, и ведь все в кредит! У самого-то ни гроша за душой, а туда же, без отцова ведома задал такой обед, что он один обошелся более тысячи франков!

      До сих пор Маскаро не видел для себя в этой болтовне ничего интересного, и уже готов был послать к черту и кухарку, и Бомаршефа, который ее привел.

      Ловкая особа это почувствовала и заспешила:

      – Одну минуту, сударь, так вот, когда обед стал заканчиваться, все уже перепились и стали выбрасывать посуду в окно, один из гостей, который и не пил-то вовсе, уединился с мадам, и они разговаривали о…

      – И вы слышали их разговор?

      – Так точно, сударь! Они говорили о том господине, с которым раньше жила мадам. Его имя – Поль Виолен!

      Маскаро поднял глаза.

      – Ну, мадам рассказывала, что ей от него следовало отвязаться, потому что он вроде украл у кого-то двенадцать тысяч франков.

      – Удалось ли вам узнать, кто был этот господин, с которым так откровенничала ваша хозяйка?

      – О, нет, сударь, я слышала только, как другие называют его «артистом».

      Но этих данных для Маскаро было явно недостаточно.

      – Послушайте, моя милая, – обратился он к кухарке. – Не хотите ли вы сослужить мне службу?

      – Еще бы, сударь, я готова в огонь и в воду для вас…

      – Так