Все рассказы (сборник). Виктор Пелевин

живой?

      – А ты что, не понимаешь?

      – Нет, – ответил Костыль, – выходит, нет разницы.

      – Ну вот и подумай, кто ты получаешься, – сказал Толстой.

      Костыль сделал какое-то движение в темноте, и что-то с силой стукнулось о стену над самой головой Толстого.

      – Идиот, – сказал Толстой. – Чуть в голову не попал.

      – А мы все равно мертвые, – сказал Костыль, – подумаешь.

      – Мужики, – опять заговорил Вася, – про желтую штору рассказывать?

      – Да иди ты в жопу со своей желтой шторой, Вася. Сто раз уже слышали.

      – Я не слышал, – сказал из угла Коля.

      – Ну и что, из-за тебя все слушать должны? А потом опять к Антонине побежишь плакать.

      – Я плакал, потому что нога болит, – сказал Коля. – Я ногу ушиб, когда выходил.

      – Ты, кстати, рассказывать должен был. Ты тогда заговорил первый. Думаешь, мы забыли? – сказал Костыль.

      – Вместо меня Вася рассказал.

      – Он не вместо тебя рассказал, а просто так. А сейчас твоя очередь. А то завтра точно в рог получишь.

      – Знаете про черного зайца? – спросил Коля.

      Я почему-то сразу понял, о каком черном зайце он говорит – в коридоре перед столовой среди прочего висела фанерка с выжженным зайцем в галстуке. Из-за того, что рисунок был выполнен очень добросовестно и подробно, заяц действительно казался совсем черным.

      – Вот. А говорил, не знаешь ничего. Давай.

      – Был один пионерлагерь. И там на главном корпусе на стене были нарисованы всякие звери, и один из них был черный заяц с барабаном. У него в лапы почему-то были вбиты два гвоздя. И однажды шла мимо одна девочка – с обеда на тихий час. И ей стало этого зайца жалко. Она подошла и вынула гвозди. И ей вдруг показалось, что черный заяц на нее смотрит, словно он живой. Но она решила, что это ей показалось, и пошла в палату. Начался тихий час. И сразу же все, кто был в этом лагере, заснули. И им стало сниться, что тихий час кончился, что они проснулись и пошли на полдник. Потом они вроде бы стали делать все как обычно – играть в пинг-понг, читать и так далее. А это им все снилось. Потом кончилась смена, и они поехали по домам. Потом они все выросли, кончили школу, женились и стали работать и воспитывать детей. А на самом деле они просто спали в палатах этого пионерлагеря. И черный заяц все время бил в свой барабан.

      Коля замолчал.

      – Что-то непонятно, – сказал Костыль. – Вот ты говоришь, что они разъехались по домам. Но ведь там у них родители, знакомые ребята. Они что, тоже спали?

      – Нет, – сказал Коля. – Они не то что спали. Они снились.

      – Полный бред, – сказал Костыль. – Ребят, вы что-нибудь поняли?

      Никто не ответил. Похоже, почти все уже заснули.

      – Толстой, ты понял что-нибудь?

      Толстой заскрипел кроватью, нагнулся к полу и швырнул что-то в Колю.

      – Ну и сволочь ты, – сказал Коля. – Сейчас в морду получишь.

      – Отдай сюда, – сказал Костыль.

      Это был его кед, которым он перед этим швырнул в Толстого.

      Коля отдал кед.

      – Эй, – сказал мне Костыль, – ты чего