Все рассказы (сборник). Виктор Пелевин

смерть такого тупого мертвеца первый раз вижу. Ты что, не понимаешь, зачем мы тут собрались?

      – Нет, – сказал Коля. Он сидел на кровати, прижимая ноги к груди.

      – Мы тебя в мертвецы принимаем, – сказал Костыль.

      Коля не то что-то пробормотал, не то всхлипнул, вскочил с кровати и пулей выскочил в коридор; оттуда долетел быстрый топот его босых ног.

      – Не ржать, – шепотом сказал Костыль, – он услышит.

      – А чего ржать-то? – меланхолично спросил Толстой.

      Несколько длинных секунд стояла полная тишина, а потом Вася из своего угла спросил:

      – Ребят, а вдруг…

      – Да ладно тебе, – сказал Костыль. – Толстой, давай еще чего-нибудь.

      – Вот был такой случай, – заговорил Толстой после паузы. – Договорились несколько человек напугать своего приятеля. Переоделись они мертвецами, подходят к нему и говорят: «Мы мертвецы. Мы за тобой пришли». Он испугался и убежал. А они постояли, посмеялись, а потом один из них и говорит: «Слушайте, ребят, а чего это мы мертвецами переоделись?» Они все на него посмотрели и не могут понять, что он сказать хочет. А он опять: «А чего это от нас живые убегают?»

      – Ну и что? – спросил Костыль.

      – А то. Вот тут-то они все и поняли.

      – Что поняли?

      – А что надо, то и поняли.

      Стало тихо, потом заговорил Костыль:

      – Слушай, Толстой. Ты нормально можешь рассказывать?

      Толстой молчал.

      – Эй, Толстой, – опять заговорил Костыль, – ты чего молчишь-то? Умер, что ли?

      Толстой молчал, и его молчание с каждой секундой становилось все многозначительней. Мне захотелось на всякий случай что-нибудь сказать вслух.

      – Про программу «Время» знаете? – спросил я.

      – Давай, – быстро сказал Костыль.

      – Она не очень страшная.

      – Все равно давай.

      Я не помнил точно, как кончалась история, которую я собирался рассказать, но решил, что вспомню, пока буду рассказывать.

      – В общем, жил-был один мужик, было ему лет тридцать. Сел он один раз смотреть программу «Время». Включил телевизор, подвинул кресло, чтобы удобнее было. Там сначала появились часы, ну, как обычно. Он, значит, свои проверил, правильно ли идут. Все как обычно было. Короче, пробило ровно девять часов. И появляется на экране слово «Время», только не белое, как всегда раньше было, а почему-то черное. Ну он немножко удивился, но потом решил, что это просто новое оформление сделали, и стал смотреть дальше. А дальше все опять было как обычно. Сначала какой-то трактор показали, потом израильскую армию. Потом сказали, что какой-то академик умер, потом немного показали про спорт, а потом про погоду – прогноз на завтра. Ну все, «Время» кончилось, и мужик решил встать с кресла.

      – Потом напомните, я про зеленое кресло расскажу, – влез Вася.

      – Значит, хочет он с кресла встать и чувствует, что не может. Сил совсем нет. Тогда он на свою руку поглядел и видит, что на ней вся кожа дряблая. Он тогда испугался, изо всех сил напрягся, встал с кресла и пошел к зеркалу в ванную, а идти трудно… Но все-таки кое-как дошел. Смотрит на себя в зеркало и видит – все волосы у него седые, лицо в морщинках и зубов нет. Пока он «Время»