Лошади в океане (стихотворения). Борис Слуцкий

думать солдатам?

      Должны!

      Ну, хотя б для спокойствия нервам.

      Очень трудно до завтра дожить,

      до конца войны – много легче.

      А доживший сможет на плечи

      груз истории всей возложить.

      Посредине примерно лета,

      в двадцать первом военном дне,

      восседает солдат на пне,

      и как точно помнится мне —

      резь в глазах от сильного света.

      РККА

      Кадровую армию: Егорова,

      Тухачевского и Примакова,

      отступавшую спокойно, здорово,

      наступавшую толково, —

      я застал в июле сорок первого,

      но на младшем офицерском уровне.

      Кто постарше – были срублены

      года за три с чем-нибудь до этого.

      Кадровую армию, имевшую

      гордое именованье: Красная, —

      лжа не замарала и напраслина,

      с кривдою и клеветою смешанные.

      Помню лето первое, военное.

      Помню, как спокойные военные

      нас – зеленых, глупых, необстрелянных —

      обучали воевать и выучили.

      Помню их, железных и уверенных.

      Помню тех, что всю Россию выручили.

      Помню генералов, свежевышедших

      из тюрьмы

                          и сразу в бой идущих,

      переживших Колыму и выживших,

      почестей не ждущих —

      ждущих смерти или же победы,

      смерти для себя, победы для страны.

      Помню, как сильны и как умны

      были, отложившие обиды

      до конца войны,

      этой самой РККА сыны.

      * * *

      Последнею усталостью устав,

      Предсмертным равнодушием охвачен,

      Большие руки вяло распластав,

      Лежит солдат.

      Он мог лежать иначе,

      Он мог лежать с женой в своей постели,

      Он мог не рвать намокший кровью мох,

      Он мог…

      Да мог ли? Будто? Неужели?

      Нет, он не мог.

      Ему военкомат повестки слал.

      С ним рядом офицеры шли, шагали.

      В тылу стучал машинкой трибунал.

      А если б не стучал, он мог?

      Едва ли.

      Он без повесток, он бы сам пошел.

      И не за страх – за совесть и за почесть.

      Лежит солдат – в крови лежит, в большой,

      А жаловаться ни на что не хочет.

      Сбрасывая силу страха

      Силу тяготения земли

      первыми открыли пехотинцы, —

      поняли, нашли, изобрели,

      а Ньютон позднее подкатился.

      Как он мог, оторванный от практики,

      кабинетный деятель, понять

      первое из требований тактики:

      что солдата надобно поднять.

      Что солдат, который страхом мается,

      ужасом, как будто животом,

      в землю всей душой своей вжимается,

      должен всей душой забыть о том.

      Должен эту силу, силу страха,

      ту, что силы все его берет,

      сбросить, словно грязную рубаху.

      Встать.

      Вскричать «ура».

      Шагнуть вперед.

      Политрук

      Словно