морозцем окно. Кругом царила радостная предновогодняя кутерьма, сияли мириады огней, трещали ярмарки, сверкали пластиковые конусы огромных искусственных елей. Москва показалась профессору невероятно нарядной. Кукушкин не мог нарадоваться на москвичей, живущих в таком великолепном городе! Вдруг из-за поворота вынырнул какой-то лоснящийся гигантский шар с бородкой и глазками. Валерий Степанович вздрогнул от неожиданности. Это была афиша три на четыре метра, приглашающая посетить юбилейные концерты известного певца и народного артиста, чей лик со следами очередного омолаживающего ботокса, собственно, и заполнял всё рекламное пространство. Ярко-жёлтая надпись призывно гласила: «Юбилейная программа Иконостаса Меняйлова „30 лет в пути. Лучшее и только для вас“. ГЦКЗ „Россия“, 7—9 января 2022 года». Кукушкин поёжился, как от сквозняка, и «Приора», взвыв на повороте, свернула в грязный переулок. Державная парадность столицы резко сменилась неожиданной затрапезностью губернии. По обеим сторонам замелькали усталые стены старых приземистых домиков с новыми стеклопакетами. На углу, у перекрёстка, машина встала на светофоре и запыхтела, готовясь к новому рывку, как маневровый паровоз. Кукушкин посмотрел налево и увидел доску объявлений, среди которых была ещё одна афиша, маленькая и неказистая, выдержанная в двух цветах на белом как снег куске тонкой бумаги: синим – «Вечер классики», чуть ниже чёрным – «Выступает лауреат III Всероссийского конкурса молодых пианистов Яков Либерзон. В программе прозвучат произведения С. Прокофьева, С. Рахманинова и Р. Щедрина. 25 декабря, ДК Железнодорожников. Начало в 19.00». Загорелся зелёный, такси, присев на заднюю ось, снова сорвалось с места, и несчастный Либерзон, теснимый рекламой кредитных компаний и частников о продаже подержанных ноутбуков, продолжил печально ронять слёзы беззвучных нот в свалявшийся московский снег. Кукушкин покачал головой.
Вырулив на ярко освещённую улицу, такси резко остановилось у гостиницы. Облегчённо выдохнув, профессор рассчитался с лихачом и вышел из машины.
Войдя в вестибюль, Кукушкин оказался в просторном, мягко освещённом холле с бордовым ковролином, светло-бежевыми деревянными панелями на стенах и нежными деревцами в могучих кадках. Из ресторана налево доносились всплески рояля и сдержанный женский смех. Вообще, отель стал выглядеть богаче и респектабельнее. «Ремонт сделали», – проанализировал Валерий Степанович. Он подошёл к стойке, представился. Милая девушка-администратор заглянула в список, улыбнулась и выдала гостю магнитную карточку. Кукушкин расписался в журнале и уже хотел было подняться, как вдруг барышня окликнула его и, краснея, робко напомнила, что «у них нет горячей воды, так как в районе какая-то авария на теплоцентрале». Неприятно, конечно, но ничего не попишешь; нет так нет. Кукушкин сказал, что потерпит и, вернув успокоившейся девушке прежний цвет лица, пошёл к лифту.
Номер был маленький, но уютный. Пастельные тона, мягкий ковёр и приглушённый свет располагали к умиротворению.
