Охота на Минотавра. Дмитрий Агалаков

искусствоведу Куприянову?

      – Спрашивайте, – разрешил Паша.

      – Вы носите из чувства протеста? – поинтересовался искусствовед.

      – Он ее носит из чувства солидарности со всеми серийными убийцами мира, – вновь за Пашу ответил Мишка.

      – Заткнись, Сомов, – пробурчал Киселев.

      – Мальчики, – предостерегла их Юля.

      – Ну что ж, о вкусах не спорят, – пожал плечами Борис Борисович, так и не дождавшись ответа от Паши. Зачем тогда вся эта мизансцена? – Вот мы и пришли. Дальше тупик, – он оглядел стеллажи. – Кажется, здесь этот самый третий ярус.

      – Кажется или здесь? – переспросил Мишка.

      – Не придирайтесь к словам, молодой человек. Теперь надо забираться вглубь. Вы готовы, конкистадоры?

      – Всегда готовы, – кивнул Мишка. – А вы сами туда полезете?

      – Я?! Сейчас! – рассмеялся Куприянов. – Мне делать больше нечего? Туда полезете вы. Причем, я думаю, именно вы, – кивнул он на Мишку. – Вы самый миниатюрный в вашей компании. Не каланчу же вашего туда посылать, – он смерил взглядом Киселева. – В интересной майке.

      – А у каланчи руки длиннее, – заметил Мишка.

      – Тут одних рук мало будет – тут ползком придется. И тем более не даму же мы заставим пыль глотать, – добавил искусствовед.

      – Она еще юрче меня! – Сомову не хотелось бороздить запущенные просторы провинциальных запасников.

      Паша злорадно посмеивался.

      – Вон ту лесенку только надо взять, – посоветовал Куприянов.

      Она как раз стояла сложенной «в тупике» у стены.

      – Давай, конкистадор, – хлопнула по плечу рыжего друга Юля. – Покажи класс! Во имя искусства, которое ты так любишь!

      Сомов уничтожающе взглянул на девушку и спросил у Куприянова:

      – И куда мне продвигаться, Борис Борисович? В каком направлении?

      – Думаю, вначале налево, потом, если не выйдет, направо и только потом прямо.

      – Я даже лестницу ради такого дела принесу, – сказал Паша и пошел за лестницей.

      – Чуть не забыл, вот вам волшебный фонарик. – Куприянов вытащил из кармана самый обыкновенный фонарь.

      – А почему он волшебный? – спросил Мишка.

      Паша принес, разложил и поставил перед Сомовым крепко сбитую деревянную лестницу.

      – А вот когда окажетесь там, наверху, в темноте, тогда и поймете, почему он волшебный, – весело ответил искусствовед. – Смотрите на бирки по краям упакованных картин.

      Мишка взглянул на Юлю, та вздохнула и развела руками: куда деваться? Судьба! И ее рыжий друг полез на верхние стеллажи – скоро луч фонаря забегал по упакованным полотнам.

      – А пыли тут! – жалостливо пропел Сомов.

      – Терпи, Мишка, ради искусства стараешься, – ободрила друга Юля.

      – И ради истории! – добавил Паша.

      – Ну смотри, Киселев, если твои старые краеведы ошиблись, если все это выдумки старых маразматиков, я тебе это до смерти не прощу!

      – Будем надеяться на лучшее, – резонно