Лось в облаке. Ирина Лазарева

у меня был, и не один.

      – А где они сейчас?

      – Так умерли все. Мне годков-то сколько, в расчет не берешь? Какие в Гражданскую полегли, какие в Великую Отечественную, а другие от болезней, да от старости.

      – Тогда скажи мне, как мужчина мужчине, что можно сделать для друга? Что-то очень хорошее, стоящее.

      Дед отхлебнул из блюдца; причмокивая, пожевал чай губами и сказал:

      – Высокопарные и громкие слова я тебе говорить не буду. Знаю, что не этого ты ждешь, – он поманил мальчика пальцем и, накрыв его маленькую ладонь своей пухлой, в узлах вен, ручищей, долго изучающе смотрел ему в лицо.

      – У Сани кроме бабушки родных нет. Вот и подумай сам, что ему больше всего нужно. И еще послушай своего старого деда, может, я и сказать тебе больше ничего не успею: если любишь кого, будь то друг, мать, сын или внук, – не требуй ничего взамен, иначе не любовь это будет, а торги.

      Вадим обнял деда и крепко поцеловал его в старческие сморщенные губы.

      – Понял, значит, – растрогался Николай Лукич, – иди, чадунюшка, спать ложись, припозднились мы нынче за разговорами.

      Глава 6

      Назавтра ребята, как обычно спозаранок, отправились на рыбалку.

      – Давай ловить на блесну, – предложил Вадим, – мне бы хотелось для деда щуку добыть. Он ее очень любит.

      Саня сел на весла, и лодка плавно скользнула по серому полотну реки. Кругом тишина, равномерный скрип уключин, редкий брех собак вдалеке. Нос лодки плавно рассекал воду и стелил вдоль бортов волнистый след. В воздухе тянуло запахом тины, мокрых камней по берегам и далеким ароматом сена.

      – Сань, я тебе не говорил, но ты, наверно, и так знаешь, что у меня братьев и сестер родных нет, – начал Вадим издалека, не очень хорошо представляя, как подойти к щекотливой теме.

      – Знаю, не пойму только почему.

      Голос Сани звучал отстраненно. Он налегал на весла, делал мощный гребок, при этом взгляд его, казалось, был прикован к одной бегущей по воде точке. Он думал о чем-то, что не касалось Вадима, и отвечал ему скорее машинально, чем осознанно.

      «Придется отложить разговор до более удобного случая, – подумал Вадим. – Кто бы знал, что с ним творится».

      Щуку они в тот день так и не поймали. Саня все утро витал в облаках, на Вадима смотрел отвлеченно, словно его не видел, наконец в полдень встряхнулся и объявил:

      – Хватит на сегодня, надо в гости собираться. Возьми мыло и полотенце, вымоемся как следует в реке, а то от нас рыбой разит.

      Отдраив друг друга мочалкой до красноты и выдрав от усердия до половины волос из спутанных шевелюр, они отправились по домам одеваться в парадное платье.

      Ровно в четыре тридцать Саня зашел за Вадимом. На нем был серо-голубой тщательно отглаженный костюм, белая рубашка и черные, начищенные до блеска туфли. Его белокурые густые волосы были гладко зачесаны назад, что, несомненно, стоило ему титанических усилий после мытья в холодной речной воде. В руке он держал аккуратно завернутую в бумагу книгу. Выглядел Саня торжественно и серьезно, дальше