Лось в облаке. Ирина Лазарева

сегодня калитки печет. Бежим скорей!

      Бабушкины калитки – разговор особый. Никогда больше в своей жизни Вадим не ел ничего более вкусного. Калитки умели печь все свирские бабушки. На тонко раскатанный лист ржаного теста выкладывались ягоды черники или брусники, посыпались сахаром, и в печь. С кружкой парного молока такой пирог казался царским угощением.

      Сегодня побаловать мальчишек решила бабушка Марфа. Прежде чем взойти на крыльцо Саниного дома, Вадим набычился и заявил, что больше не сделает и шагу, если его упрямый друг не пообещает прийти с ответным визитом на пироги к бабушке Дусе.

      – Ты ведешь себя так, словно никому не хочешь быть обязанным, даже тем, кто тебя любит. А это обидно, – сказал он Сане.

      Тот сосредоточенно выщипывал пальцами босой ноги кудрявый клевер у крыльца.

      – Ты понимаешь меня или нет? – спросил Вадим, усаживаясь на ступеньку и заглядывая снизу Сане в лицо.

      – Нет, не понимаю, – последовал донельзя сварливый ответ.

      – Всегда ты все отлично понимаешь! У тебя просто сдвиг по фазе на почве твоей гордости. Люди угощают друг друга, ходят в гости, дарят подарки, а ты – настоящий дикарь.

      Саня стрельнул в него синим из-под век.

      – Это я дикарь?

      – А то кто же? Дикая тварь из дикого леса!

      – Киплинга я тоже читал.

      – Вот и не веди себя, как Маугли. Ты среди людей живешь.

      – Ладно, – нехотя согласился Саня, – постараюсь исправиться. Только это сильнее меня. Ты шибко на меня не дави.

      После обеда Саня засел за книги, а Вадим пошел домой.

      – Тебя тут Мишка-охломон с утра спрашивал, – сказала ему бабушка Дуся. Принесла нелегкая! Не иначе как очередную пакость затевает. Третьего дня тоже приходил, когда вы в лесу были. Все ходит и ходит. Ты с ним, Вадя, не играйся. Пустой он мальчишка. Сказал, еще придет.

      Она посмотрела в окно.

      – О, легок на помине. Сидит, злыдень, забор подпирает. Сказать, чтоб шел отсель, не дожидался зря?

      – Не надо, бабуль. Пойду погляжу, что ему понадобилось.

      Мишка, развалясь на скамейке и закинув ногу на ногу, лущил подсолнух. Вадим подумал, что было бы трудно представить его за другим занятием.

      – Вадь, привет, – сказал Мишка таким тоном, будто они с Вадимом были закадычные друзья. – Садись, поболтаем.

      Он с великодушным видом подвинулся, освобождая рядом с собой место.

      – Некогда мне с тобой лясы точить. Говори, зачем пришел, – хмуро отозвался Вадим.

      – Ты на меня не серчай за тот случай, – примиряюще начал Мишка, – каждый может ошибиться. Я вот чего: завтра у меня день рождения, так я тебя приглашаю к себе домой в пять часов. Саня тоже придет.

      – Ты почем знаешь? Говорил ему уже?

      – Нет, сейчас скажу, – Мишка самодовольно осклабился. – Он точно придет, куда денется.

      Вадима удивил Мишкин уверенный тон, словно речь шла не о Сане, которого и силком в гости не затащишь.

      – Спасибо за приглашение, – озадаченно произнес