Лось в облаке. Ирина Лазарева

тебе сейчас как вмажу, сразу в голове прояснится!

      Он схватил Мишку за грудки, встряхнул, потом отпустил, безнадежно махнув рукой:

      – А, что с тобой разговаривать. Все равно ничего не поймешь.

      Он круто повернулся и зашагал к дому.

      – Вов, чегой-то он? – спросил Вадим.

      – Чего, чего… Не любит он этого. Мишка сдуру ляпнул. Мог и по морде схлопотать. Заладил – русские, нерусские…

      Вадим догнал Саню почти у самого дома. Лицо друга было мрачнее тучи, губы плотно сжаты. Он досадливо дернул плечом, когда Вадим попробовал его остановить.

      – Сань, а на меня ты за что сердишься?

      – Да не сержусь я на тебя, – сказал Саня и сел на скамью, прислонившись спиной к частоколу. – Просто зло меня берет, когда думаю, сколько таких невежд, как Мишка, языками впустую чешут и других с толку сбивают. Я, может, родину свою больше других люблю, только считаю, что человек сам себя обкрадывает, если не видит дальше собственного носа. Вон, в этом фильме, девушка какая красивая. А наши сразу – «узкоглазые, черномазые…». На нас непохожи, так ведь это и есть самое интересное. У них культура другая, обычаи другие и красота тоже другая. А тот, кто красоты этой не видит, он в точности, как те же быки – красок жизни не различает.

      Еще через день, роясь в книгах, он воскликнул:

      – Совсем забыл! Все хотел тебе показать, – и извлек из папки репродукцию «Моны Лизы» на развороте двух журнальных страниц, которые он, по всей вероятности, аккуратно вычленил из «Огонька».

      – Подумаешь, невидаль, – хмыкнул Вадим, – это же «Джоконда». Я ее тыщу раз видал. И ничего в ней нет. Толстая тетка и даже некрасивая. Не пойму, почему из-за нее весь мир с ума сходит.

      По тому, как Саня на него уставился, Вадим заключил, что сморозил какую-то глупость.

      – Нечего на меня глазеть, – нахохлился он. – Не нравится она мне, и все тут. Каждый имеет право на собственное мнение.

      – Какое у тебя может быть мнение, когда мозгов нет, – сказал Саня. – Ладно, не обижайся, – миролюбиво добавил он, – просто сделай, что я попрошу. Сиди и смотри на нее, хотя бы пять минут, а потом поговорим.

      Стал Вадим смотреть на Мону Лизу. Смотрел, смотрел и через короткое время обнаружил, что она все о нем знает. Каким-то чудесным образом эта незнакомая девушка из далекой страны, из невообразимого прошлого, знала и понимала все его страхи, детские обиды, неуверенность и мучительные сомнения, все его сокровенные мечты и тайные надежды, и улыбалась она ему мудро, снисходительно и чуть лукаво. Она ласково ободряла его, говорила, что все проходит, что впереди его ждет много хорошего, настоящего, и обещания уже начинали сбываться, потому что рядом был Саня – это было хорошо, очень хорошо, лучше не бывает! Теперь он видел, что она красива. Красота эта была светом ее души. Она озаряла и согревала самые потаенные уголки его сознания.

      Сбоку возникла хитрющая физиономия Сани.

      – Ага, забирает, – торжествующе констатировал он. – И не тебя одного. А ты говоришь – «тетка»!

      Через