Лось в облаке. Ирина Лазарева

глаза. Наконец один из них заговорил извиняющимся тоном:

      – Сань, мы не виноваты. Это все Мишка, засранец, нас подначивает. Вовка, скажи, ведь так?

      – Точно! Мишка всех задирает, а мы ничего такого не хотели.

      – А что я? – заныл Мишка, съеживаясь и пятясь от Сани. – Я ж не знал. А он чего молчал? Я ему говорю, куда, мол, идешь. Сказал бы, что к тебе, разве бы его кто тронул?

      Саня продолжал надвигаться на рослого Мишку, который был выше него на полголовы. Тот отступал к каналу, пока не оступился и, взмахнув руками, не бултыхнулся в воду.

      – Я тебя предупреждал, – погрозил сверху Саня, когда голова Мишки показалась на поверхности. – Следующий раз одним купанием не отделаешься. Ладно, вояка, давай руку.

      Он помог промокшему парню выбраться на берег, в то время как Мишкины верноподданные были заняты тем, что стряхивали с одежды Вадима песок и собирали пирожки, сдувая с них пылинки. Вадиму в руки снова вложили пакет, похлопали по плечам со словами «Не обижайся, братан, с кем не бывает» и, сбившись гурьбой, потрусили прочь.

      – Пошли ко мне, – сказал Саня Вадиму, – надо ссадины йодом прижечь. Везет тебе сегодня!

      В доме, где жил Саня, было три комнаты, очень чистые, с крашеными коричневой краской полами; всюду лежали длинные полосатые коврики, на столе поблескивал начищенной медью самовар. Большой серый кот, прогнув спину, когтил табуретку, но, завидев Саню, одним махом взлетел ему на плечо. Внутри у него включился громкий моторчик. Он боднул лобастой головой хозяина в щеку и заурчал с удвоенной силой.

      – Будет тебе, Дымка, не видишь – гость у меня, – ласково сказал Саня, опуская его на пол.

      У печи хлопотала сухонькая пожилая женщина.

      – Бабуль, познакомься, это мой друг Вадим, – сказал Саня.

      При слове «друг» у Вадима в груди стало горячо, а бабушка Марфа показалась доброй волшебницей из сказок.

      – Ты чей же будешь? – спросила бабушка, близко вглядываясь Вадиму в лицо подслеповатыми глазами в бесчисленных лучиках морщин.

      – Я – Евдокии Федоровны внук.

      – Это что же, Ларочка, значит, приехала? Вот радость-то Дусе!

      – Бабушка вам пирожков прислала, только они упали, грязные теперь, – уныло добавил Вадим.

      – На него Мишка напал со своей компанией. Бабуль, йод давай, – сказал Саня.

      – Ох, ироды окаянные. Одно озорство на уме. Вчера у Черновых все подсолнухи ободрали. У Мишки отец в городе на заработках – ремня шельмецу некому всыпать.

      Мальчики оставили обувь в сенцах и прошли по мягким половикам в комнату Сани.

      – Ух ты, сколько книг! – восхитился Вадим. – У нас и то дома столько нет. «Природа мира», – прочел он, – «Певчие птицы СССР», «Живой мир островов». Ты все это читал?

      – Конечно. Я когда вырасту, стану ученым – зоологом или орнитологом.

      – А кто это?

      – Это тот, кто птиц изучает. Я мечтаю записывать голоса птиц. Представляешь, захотелось тебе соловья послушать или жаворонка, как они поют по-настоящему, на свободе, купил пластинку –