Красный шайтан. Валерий Николаевич Ковалев

которые взрослые хлопнули по рюмке «смирновской». Затем оба поднялись на второй этаж в светелку, чуток приспнуть, а Мишка отправился на реку.

      Там, раздевшись догола, всласть поплавал, надрал в норах пару десятков раков и, завязав в рубаху, отправился назад. Раков отдал кухарке и пошел в людскую* к конюхам, где после обеда те играли в дурака.

      – А ну ка дядя Ефим, сдай и мне, – уселся рядом.

      Очередного «дурня» били картами по ушам, у Ивана они уже были красные. Сражались час, гимназист ни разу не проиграл.

      – Это што, тебя так в гимназии натаскали? – удивился Яшка.

      – Ну да, – учитель географии, – рассмеялся Мишка.

      Когда летняя жара спала, а солнце клонилось к закату, они с отцом и крестным, пили на террасе чай. На столе тихо пофыркивал начищенный самовар, все прихлебывали из чашек.

      – Да, хорошо тут у вас,– не то, что в Москве, раздолье, – черпнул ложечку меда из вазочки Владимир Алексеевич

      – Так оставайся на все лето, в чем вопрос? – подлил себе заварки Дмитрий Васильевич.

      – На все не могу, предстоит командировка в Царицын*, разве что на неделю.

      За разговором наступил вечер, на землю опустились тени, далеко в степи показался одинокий всадник.

      – Наметом скачет, – прищурился Гиляровский.

      – Кто-то из табунщиков, – откликнулся Поспелов.

      Спустя короткое время всадник въехал через задние ворота на завод, спешился у людской и исчез внутри.

      Наружу вышел со старшим конюхом, оба пошагали к дому, поднялись на террасу.

      Там Ефим, подойдя к столу, сообщил, что в трех верстах от места выпаса лошадей, табунщики обнаружили волков.

      – Где именно? – отставил Поспелов чашку.

      – Аристарх, докладай,– обернулся назад казак.

      – В Лихой балке, барин,– сдернул тот с головы картуз. – Искал отбившуюся кобылу и наткнулся.

      – Сколько?

      – Пара.

      – Ну что, Владимир Алексеевич, организуем загонную охоту? – взглянул Поспелов на Гиляровского.

      – Непременно, – кивнул гость лобастой головой.

      – Держи брат, заслужил,– вынул управляющий из кармана новенький целковый* и протянул табунщику

      – Премного благодарен, – принял тот его в мозолистую ладонь.

      – Значит так, Ефим Петрович (продолжил хозяин), готовь на утро лошадей и волчатки*.

      – Уразумел, – последовал ответ, оба загремели сапогами вниз по лестнице.

      На ранней заре, окрасившей алой полоской горизонт, в степь выехали пять всадников. Впереди скакал табунщик, за ним все остальные. У Поспелова с Гиляровским и Ефима на запястьях висели плетеные нагайки со свинчатками на конце, Мишка прихватил с собой винчестер.

      Заря меж тем разгоралась, степь светлела, где-то затрещал стрепет. Далеко слева, в легком тумане, угадывался спящий табун, Аристарх принял вправо. Спустя короткое время открылась поросшая деревьями балка, всадники, прибавив ходу и гикая, рассыпались веером, охватывая по сторонам.

      В тот же миг оттуда выскочила