Перстень Рыболова. Анна Сеничева

усмехнулся, и тут же, на бортике фонтана, увидел выдолбленную надпись. Подошел ближе.

      «Смерть королю Алариху».

      – Посмотри…

      Флойбек глянул.

      – Давай-ка отсюда, Сгарди, – он схватил его за руку и потащил в переулок.

      – Кто это сделал? – удивленно спросил Арвельд.

      – Да уж не портовые бродяги, им-то король ничего плохого не сделал… Ладно, забудем.

      Утро разгоралось над черепичными крышами старого города. Влажный холодный булыжник сверкал под ногами, с цветов на балконах осыпалась роса, падая за шиворот. Они неторопливо шли, смеясь и болтая, по приморским улочкам: Глухой и Проездной рыбной, Доброго улова, Дырявой сети, Моряцких вдов…

      На улицах становилось люднее, хлопали ставни, распахивались окна, лязгали замки, скрипели телеги. Запахло горячим хлебом.

      Народу попадалось все больше – их обгоняли торговки с огромными корзинами, садками, тележками, лоточники, рыбаки и рассыльные. Все спешили на Приморский рынок.

      Скоро впереди показался и он сам.

* * *

      – Ну и пахнет здесь, – шипел Арвельд, когда они пробирались мимо лотков и телег.

      – Здесь рыбой торгуют, а не духами, – отрезал Флойбек.

      – В жизни не пойду в рыбаки…

      – Кто бы тебя туда еще взял! Не забывай, между прочим, Господь наш тоже рыболов был!

      – Так то бог, ему все можно… Пуговицу оторвали!

      – Смотри, как бы руку не оторвали, а то и голову. Хотя что тебе голова! Добро бы хоть раз пригодилась. Хорошо еще, кошельков нет – следить не надо…

      Рынок одурманивал запахами. В огромных чанах кипели в пряном бульоне мидии. Продавцы наваливали в тарелки горы темно-синих раковин. Тут же стояли жаровни с углями, от которых чадно несло рыбой. Из тени полосатых навесов выглядывали бочки с лимонной водой и квасами, а раскрытые двери подвальчиков обдавали горячим запахом сладкого теста и миндаля.

      Флойбек тащил Арвельда за руку.

      – Так… Вон там славная была когда-то харчевня, может, и нынче стоит. А в том переулке воры собирались. Продавали краденое, камни из подводного города сбывали. Старик мой чуть уши мне не оборвал, как узнал, что я здесь бываю. Видишь, перцы красные в бочке? Их попробуешь, день потом есть не сможешь – весь язык сожжешь…

      – Осторожно, телегу не задень.

      – Да, вижу.

      Тут Арвельд стал замечать, что люди вокруг не путем суетливы и растеряны. Торговля шла не бойко, хоть рынок шумел, словно потревоженный улей. Все переговаривались о чем-то, опасливо поглядывая вглубь торга. Краем уха он ловил слова, которыми перебрасывались торговцы: «Когда появилось? Да болтают – ночью! Ночью не было, брешут! Утром, пока рынок пустой стоял! Кто сделал-то? Поймали? Да поймаешь, где тут!»

      Они, толкаясь, пробрались сквозь толпу к самой середке площади. Гул взволнованных голосов становился громче. Тут Флойбек встал как вкопанный.

      Арвельд глянул ему через плечо.

      Посреди площади стояла статуя редкого «морского» камня – белого с голубыми прожилками, изображавшая правящего короля. Аларих протягивал