Спокойной ночи, Братислава. Ирина Максимовна Любина

крупном комиксе он нарисовал Еву и маминого кота – смешного неуклюжего уродца с рыжей полосой через всю мордочку и недостающей половинкой уха. Еще на одном – Еву в «Красном кардинале», украшенном к Рождеству.

      Рома вздрагивает. Кажется, он слишком долго молчал с тех пор, как поднял трубку. Ева повторила:

      – Так ты можешь сейчас встретиться? Ром?

      Он почувствовал, что она расстроена – голос был каким–то низким, почти незнакомым.

      – Да, конечно! Давай в «Красном кардинале» минут через сорок?

      «Красный кардинал» – на повороте с Обходной на Высокую – был Евиным любимым местом; они неизменно занимали столик между переполненными книгами стеллажами: здесь их укрывали полки, они всегда могли поговорить.

      – Что?

      – Отменяется моя мечта. Вот что.

      Рома со стыдом почувствовал, как в самой глубине сердца кольнула радостная надежда: не уезжает! Останется!

      – Я все расскажу, ты… Сейчас, я на минуту отойду, – она быстро встала и исчезла в другом конце кофейни. Рома не успел задуматься, как телефон начал отчаянно вибрировать в заднем кармане.

      – Оскар, ты не совсем вовремя… – он опустил голову и провел ладонью по глазам.

      – Ой, прости! Я сам на секунду, просто ты не поверишь! – Рома как будто увидел его счастливую безумную улыбку. Интересно – еще пару часов назад готов был плакать. – Это все слухи, друг! Это все были слухи, представь, а? Я не выдержал и позвонил Рите – чтобы с помолвкой поздравить, а помолвки–то и не было, ага! Твой идиот Лелик просто жалкий алкоголик и не менее жалкий выдумщик, запомни это, Рома!

      – Ничего не понимаю. Они не женятся?

      – Да они даже не общаются! Глупые сплетни «Наблюдателя». А я вот… – Оскар сделал паузу, а потом добавил тише. – А я вот, кажется, женюсь!

      – Чего? – Рома поднял голову и попытался сосредоточиться. Слова Оскара перебил пронзительный лай.

      – О, кто пришел! – голос Оскара запыхтел, как будто он наклонился. – Извини, это Риткина собака поговорить спокойно не дает. Ну, я подумал, раз уж такое дело… И сделал предложение. Вот. Класс?

      – Дружище, ты большой молодец, я тебя от всей души… Но у меня тут разговор важный. Я перезвоню, ладно?

      Рома спрятал телефон, придвинулся поближе к Еве и осторожно положил руку ей на плечо.

      – Папа вчера звонил, – она сглотнула и выдохнула. – Я толком не поняла, знаешь… Но он все объяснял, почему с Парижем ничего не выйдет. По крайней мере, в этом году – ничего. Может, с ним теперь кто-нибудь живет? Не знаю. Просто… Сказал, что мне стоит доучиться здесь хотя бы этот год. Вот.

      – Ева, я… Мне жаль. Правда.

      – Да уж… Не судьба нам с мечтой. А вот с чашечкой какао, за которой я тебя сейчас отправлю, очень даже судьба! – она тихо, почти беззвучно засмеялась.

      Комната быстро проглотила этот грустный смех.

      4

      Рома вернулся домой около восьми. Кухня терпеливо прислушивалась