«Откровения о…» Книга 4. Верность. Стася Андриевская

необходимо было это ощущение родного берега! И я упорно создавала его где-то на чужбине, веря психологам в том, что проблема не в стране проживания, а во мне. В моих прошлых кошмарах и душевных ранах. «Счастье внутри нас» – говорили они. А ещё: «Тот, кто живёт прошлым – лишает себя будущего» и «У каждого есть право на ошибку»…

      – А ты порвёшь?

      Ну давай, Ник… Скажи ДА.

      А он смотрел на меня с интересом, как когда-то давным-давно, когда я, наивная неумелая дурочка, рисовала его портрет, и от этого взгляда мне снова хотелось верить в то, что всё ещё у нас может быть. И в этот момент густой, бархатный баритон, бросил первый, полный цыганского огня возглас и потянул за живое… И я невольно повернулась к сцене.

      И снова гитара, и терзающие её трепетные руки, и закрытые в порыве чувственной страсти глаза. А ещё  – вскинутый подбородок и вздувшаяся от напряжения жилка на шее:

      – Я увидел тебя и, увидев, постиг

      Всё, что в мире есть мертвом живого,

      Я сказал бы тебе, что люблю каждый миг…

      Но я знаю, ты любишь другого!

      И то зыбкое,  что только что витало между мной и Ником, начало вдруг рассыпаться как корявый карточный домик…

      – Хорошо, если для тебя это так важно, я буду только с тобой, – твёрдо ответил Ник. – Но тогда и ты будь только со мной.

      Я хотела повернуться к нему, но не успела. Артист открыл вдруг глаза и взгляды наши встретились.

      – Глядя в очи твои, внемля песне твоей,

      Я шепнул бы заветное слово,

      Но я знаю, что ты мне ответишь: «Забудь!»…

      Потому что ты любишь другого!

      Это он мне?! Глаза в глаза, так, словно кроме нас с ним в этой зале никого больше нет. По моей оголённой спине тут же разлилось бесстыдное щекотливое тепло – и прямиком вниз живота. И я испуганно отвернулась, чувствуя, как паутинкой шального бабьего лета тянется за мной ласковый взгляд артиста.

      – Я и так только с тобой Ник. Поехали домой?

      Излишне крепко вцепившись в локоть мужа, я старалась придать шагу твёрдости, но чувствовала, как предательски замирает от провожающего нас бархатного голоса душа:

      – Я бы грезил тобой и не спал бы ночей

      И, от пения пьян хорового,

      Не спускал бы с тебя я влюблённых очей…

      Но я знаю, ты любишь другого!5

      Последний аккорд, аплодисменты и голос ведущего за спиной:

      – Дамы и господа, сегодня и всегда, только для вас и только в нашем ресторане, непревзойдённый маэстро из России – Олег Князев!

      Я не удержалась, воровато обернулась и столкнулась с бездонным голубым взглядом. На губах маэстро блуждала лёгкая, чуть кособокая улыбка. И я вдруг отчётливо поняла, что он действительно пел для меня.

      И с того вечера что-то изменилось. Может, мы, «взрослые ответственные люди», всё-таки сумели договориться, а может, просто началась золотая Гамбургская осень, и её ласковое тепло согрело и нас с Ником тоже?

      Вернулись разговоры по вечерам, прогулки, встречи с общими

5

Старинный цыганский романс.