Война амазонок. Альбер Бланкэ

духовник упрекал меня в самых сильных выражениях, что я интересуюсь участью одного фрондера, и угрожал за это вечной погибелью моей души.

      – Скажите, пожалуйста. Вам надо переменить духовника.

      – Я серьезно думала об этом, когда ваше высочество встретили меня, и, так как случай прислал мне такого хорошего советника, мне ничего более не остается, как посоветоваться с ним.

      – Графиня, выберите коадъютора.

      – У него больше кающихся, чем минут в сутках.

      – Это клевета.

      – Да, да, защищая его, вы говорите о себе.

      – Разве у меня есть кающиеся?

      – Клиентки, если вы хотите!

      – Вы хорошо знаете, милая графиня, что у меня только одна клиентка.

      – Кто же это?

      – Надо ли называть ее?

      – Может быть, я? О, какое сумасбродство! Какой вы ветреник!

      – Вот что значит искренность! Нам не верят, потому что все мужчины имеют репутацию непостоянных.

      – А герцогиня Лонгвилль? А герцогиня Монбазон? А герцогиня Шеврез? А мадам Фьеск? А…

      – Ради Бога, графиня…

      – А Жантон, Марго, Като, Луизон, Марион, Жарникотон?…

      – Пощадите меня!

      – Двор и город, переулки и рынки, монсеньор. Признайтесь, что я была бы в обществе слишком многочисленном, чтобы надеяться отнять у вас час… в неделю.

      – Вы восхитительны, но…

      – Я не говорю об одной даме…

      – Какой даме?

      – Эту вы угадываете.

      – Нет, клянусь душой.

      – Я не скажу вам ее имя, но я отведу вас туда, куда она посоветовала мне вас отвести.

      – Куда это?

      – К коадъютору, чтобы по вашему ходатайству он выбрал мне духовника.

      – Графиня, вы смеетесь?

      – Нет, клянусь вам, – отвечала графиня с величайшей серьезностью.

      – Ну! Пойдемте к коадъютору.

      – Сюда, герцог, вот в эту калитку.

      – Хорошо, мы уйдем отсюда, милая графиня, но позвольте мне прежде дойти до конца аллеи, я вижу там некоторых господ, которым мне не хотелось бы уступать дорогу.

      – Э! Монсеньор, мне кажется, эти люди слишком веселы.

      – Это правда.

      – Они расположены затеять ссору со всеми, и я была бы в отчаянии…

      – Не советую никому затевать ссору со мной, графиня. Этим господам менее, чем кому бы то ни было, – если не ошибаюсь, в первом ряду маркиз Жарзэ и герцог Бар.

      – Именно так.

      Графиня видела, что не осталось никакой возможности не допустить принца, храброго и смелого, следовать по начертанному им пути. Обе группы, шедшие навстречу друг другу, находились уже шагах в тридцати одна от другой, когда у калитки сада, выходившей на реку, возник большой шум.

      – Это что? – спросил Бофор, остановившись и указывая на берег кончиком своей трости.

      – Это добрые люди, произносящие ваше имя, монсеньор.

      – Да, я слышу.

      – Часовой не пускает их в сад.

      – Надо узнать, чего