Снежные обозы. Виктор Ростокин

спор Митька выдул четверть

      Первача в один прием.

      Бедолагу уже черви

      Превратили в чернозем.

      Чудаков в России уйма,

      Вон протоптана стезя!

      Жириновский брякнул в Думе:

      «На Руси без нас нельзя!»

      «Хopонили еврея-лeнинца…»

      Хopонили еврея-лeнинца,

      Человеком хорошим он был,

      Говорил он: «He будем лениться,

      Не жалеть ни горба и ни жил,

      От зари до зари трудиться

      В ближнем-дальнем российском краю,

      Будем мы, словно звезды, светиться,

      Жить в своем лет до двести раю».

      Повторял он Вождя обещанье,

      Приукрасив ту сказку слегка

      На партийном серьезном собранье.

      И в колхозах, где от мужика —

      Тракториста, доярки, свинарки

      Просолел чернозем на аршин,

      Деревушки безмолвно и жалко

      Исподлобья глядели на клин,

      Обездоленный и безнадежный

      И в какой уж болезный черед

      Корм округи природный подножный

      Люд от смерти голодной спасет.

      До сегодняшних дней не дожили

      Очень многие, тихо ушли

      Раньше времени, горб их и жилы

      Гнет сломал, разорвал! Не учли

      Жизни странной крутые нюансы,

      Кто с трибуны умел призывать

      И фальшивым сноровисто глянцем

      Беспардонно слова покрывать.

      И из тех он один. Вот скончался.

      Вот уж гроб на кладбище везут.

      Привезли. Кто-то с ним попрощался.

      И я тоже присутствовал тут.

      Просто так, как забредший случайно.

      Кто-то горстку земли обронил

      В чернь могилы, возможно, с печалью,

      По обличью – усопший начальник,

      Он как будто бы не опочил.

      Соседа тихо тронул…

      Больной остерегается,

      Не дышит глубоко,

      Шагнет и озирается:

      Идти, чай, далеко

      К соседу на колодку,

      Сосед, как дуб, здоров,

      Без страха глушит водку,

      Гуляет в жилах кровь!

      Друг друга с детства знают

      И были друзьяки,

      Бывалыча, на займище

      Играли в «казаки»,

      Хоть сами мужики.

      Дотрюкал. Поздоровался.

      А тот себе молчит.

      Лишь мыкнула корова,

      Пахнул дымок печи.

      «Благодаренье Богу, —

      Подумал старичок. —

      Для всех одна дорога

      И – вечный бугорок».

      Соседа тихо тронул —

      Жив аль уже застыл?

      А воробей на кроне

      Былинку обронил.

      «Уподобившись монаху…»

      Уподобившись монаху,

      Волосами пооброс,

      До колен подол рубахи

      И свеклы краснее нос.

      И поклоны! И поклоны!

      Аж на лбу набил мозоль!

      Глядь, орет: «Ах, кони, кони!..»

      С бороды метелью моль.

      Вот опять не получилось —

      Разгадал уловку Бог.

      Покривилось, покосилось…

      Не признал родной порог.

      Сколь мужик не ухитрялся

      На