Наши в ТАССе. Анатолий Санжаровский

говорит: «Правда» для нас не пример!» А кто ж тогда пример? Многотиражка «Тассовец»?

      Медведев на нервах:

      – Непонятные заметки будем браковать! Жёстко будем подходить к информации. Наши устои при отборе информации непоколебимы!

      Светлана Бахметьева:

      – Я тринадцать лет в газетах. Мне абсолютно непонятно, как тут получается. Где это видано? Журналист за журналиста переписывает все информации. В газете можно переписать за читателя. А тут же… Квалифицированные журналисты на местах, такие же, как и мы, а что они присылают?

      Реплика откуда-то справа:

      – Об этом хорошо расскажут корзины и папки отсева.

      Ничего интересного не сказал в заключительном слове Колесов. Всё те же горячие призывы писать живо, интересно, давать постоянно оперативную информацию.

      – Сначала, – добавил он, – на меня давили авторитеты. «Статью читал тот-то. Разрешает к печати только в таком виде». Просмотреть ответственным товарищам давайте и не связывайте себя обещаниями. За семь лет в «Правде» редакционные статьи читали секретари ЦК, на гранках делали свои поправки. Но мы слепо их не переписывали. Редактировали. Повторюсь. Да, писать надо интересно. Если материалы и впредь будут писаться в лучших, – он кисло усмехнулся, – тассовских традициях, будем бросать их в корзину.

      Шёпот за спиной:

      – Тайком убрать из ТАССа все корзины!

      28 февраля,

      Получка

      – Александр Иванович, весенняя ярмарка в Лейпциге открывается второго марта. Вы едете?

      – Так точно, Таня! Только открытие ярмарки задержат, пока не оформят мои документы.

      Зазвонил телефон. Александр Иванович снял трубку, немного послушал и, морщась, прикрыл трубку ладонью:

      – Володь, поговори с ним. Это Рогинский. Я не могу. Я с ним говорил, объяснял, почему забраковали. А он «Ну, мне 58 лет и слушать я не желаю!»

      Татьяна услужливо подпела:

      – О! Этот гусь лапчатый готовится к большой пенсии. Дуется изо всех сил. Гонит нам всю тягомотину, пустые семечки.[63]

      – Дела плохи, – говорит Новиков в трубку. – Была летучка. Запретили переписывать за вас, за корреспондентов. Одну вашу заметку переписывают трое! Получается коллективное творчество. Больше этого не будет. Надо вкусно подавать информацию. А то суконным, тоскливым языком пишете.

      Татьяна спокойно понесла на выпуск А отредактированную заметку, а вернулась бегом. Вся гневом пылает.

      – Александр Иванович! Это убиться! – шумит она. – На выпуске отметили двухбаллкой и вывесили на доску лучших зыкинскую халтуру «Кто придумал колесо?»! Ну как это понимать? Дикую халтуру подсунул нам этот Зыков. Я сидела, сидела… Всё облизывала, облизывала! И на! На доске лучших наш Зыков! Не-ет! Я категорически против!

      Медведев робковато машет ладошкой книзу. Мол, сбрасывай обороты, сбрасывай:

      – Так прямо выступать нельзя. Это ж бунт на тассовском корабле! А мне ещё надо подписаться под двухбалльным решением…

      – И неужели вы его подпишете?

      – Не

63

Пустые семечки – мелкотемные материалы.