Наши в ТАССе. Анатолий Санжаровский

нас, детей, молиться. А мы… На Пасху… Залезали у церкви на деревья, разоряли гнёзда, бросали удочки на пасхи, которые приносили святить, и фюить между ног. Мать вышла со всенощной на Пасху и прямо в агитпункт – он напротив церкви – и запела:

      – Не нужно нам попов,

      Подавай нам Ленина!

      Потом снова вернулась в церковь и молилась всю ночь.

      Пришёл Гуркин с новым квартирантом. Спрашивают:

      – Сколько здесь ночуют?

      – Сколько соберутся! Вот такой у нас балет «Бахчисарайский водопровод»! – отвечает Анохин. – Проходите. Не мешайте нам гонять мульку…

      Ребята ушли. Анохин хвалится:

      – Купил бабе рейтузы за четыре пятьдесят. Праздник же на носу! Глянь!

      – Господи! Неужели у неё такая огромная империя!?

      – Ещё б мала не была! Хотя… Взял пятьдесят шестой размер, – Анохин развесил их перед своей грудью.

      – Как вы с нею справляетесь? Как вы, хвала и гордость наша, там доказываете свою правоту?

      – Да уж держим мужескую марку отличично! Претензий не поступало ни в устном, ни в письменном виде.

      4 марта

      Явились строем, но без песни

      9.00.

      Татьяна, я и Новиков одновременно вошли в кабинет.

      Татьяна ликующе докладывает:

      – Во, Александр Иванович! Мы явились строем!

      – А почему без песни? – на улыбке выговаривает Медведев.

      – Сегодня к концу рабочего дня мы прорепетируем, а завтра – с песней!

      Со своей просьбушкой подтирается к Медведеву безмужняя лиса Ия:

      – Александр Иванович! Люся Ермакова девочку родила. Можно, я завтра к ней съезжу?

      – Всегда пожалуйста.

      Татьяна хмыкнула:

      – Ну Люська и уткнула! Не оправдала надежд. Ходила такая круглая, смешная. По крайней мере, двойню собиралась родить.

      Лисин со своей печалью:

      – Свежо. Может, закроем форточку?

      Новиков тут же закрывает со словами:

      – Идя навстречу законным пожеланиям трудящихся…

      Медведев просматривает стопку газет. Всё больше мрачнеет:

      – Это безобразие! Сегодня все тассовцы в «Правде»! И Попов из Харькова, и Поринг из Чимкента, и Гайдай из Иркутска! Форменное безобразие! Пойду доложу Колесову. Нам не пишут, а в «Правду»!

      – Заодно доложите и о похоронке Засухина! – лукавый Новиков потряс над головой заметкой. – Вчера перед уходом вы дали команду позвонить в Мурманск, в морской порт, о «Стерегущем»… Вы сказали: «Неужели мы ничего не найдём, чтоб забраковать заметку Засухина?»

      – Ну-ну!

      – Накрылся Засухин! Накопал я вам полную баночку криминала. «Стерегущий» вернулся из плавания 26 января. А Засухин сообщил об этом лишь 20 февраля. Почти с месячным опозданием!

      Медведев в довольстве потирает руки:

      – Спасибо, Володь! А то я забраковал, а Колесов вернул с визой «Срочно подготовить!» Вот я ему и ткну в нос! К чёрту! Давать старьё! На смех!? Топтать себя в позор!?

      Довольный Медведев уходит.

      Вскакивает