Милый мой Игнатиус. Олег Велесов

Я совсем не знал её, да что там не знал – я видел-то её всего несколько минут, но теперь мне хотелось сочинять стихи, и вместо того, чтобы сокрушаться о жене, как делал это весь последний месяц, я пытаюсь найти рифму к слову «Василисушка»…

      – Ку-ку, Игнатиус! – жабоид щёлкнул пальцами перед моими глазами. – Очнись, выходим.

      Выйдя из автобуса, я огляделся. Куда привёл меня этот будущий домашний питомец? Город свой я знаю хорошо, он не такой большой, как Москва, и не такой маленький, как Урюпинск. В нём есть театры, торговые центры и даже метро. А ещё он стоит в месте слияния двух великих русских рек, что придаёт ему статус сакрального. Здесь столько всяких исторических соблазнов, что удивляться появлению всевозможных жабоидов не приходиться. Поэтому я и не удивился, когда Василиса познакомила меня со своим ручным лешим, а тот в свою очередь позеленел и покрылся бородавками.

      Ну да это всё лирика. Улица, где мы оказались, в простонародье называлась Покровка. Она пересекала исторический центр города и была застроена старинными домами. Автомобили по ней не ездили, поэтому понятие «тротуар» для неё не существовало. Первые этажи домов представляли собой единую линию магазинчиков, кафешек и бутиков. Иногда между ними затёсывался какой-нибудь салон сотовой связи или спиритических сеансов, и вот перед одним из таких салонов мы и остановились. На вывеске над дверью красовалась изящная надпись в стиле русского ампира: «Баба Яга может!».

      – Баба Яга? – усмехнулся я.

      Жабоид пропустил мою усмешку мимо ушей, и стал объяснять принцип знакомства с хозяйкой салона.

      – Смотри и запоминай: заходим спокойно, с улыбками, при встрече – поклон. Бабка злая, грубить ей не вздумай. Ты для неё никто, а я – продукт диетического питания, поэтому ведём себя крайне уважительно, поводов для агрессии не даём. Иначе тебя превратят в жабу, а меня…

      – А без повода она не может?

      – Может. Но не здесь.

      – Господи, если мы ей заранее не нравимся, так может и не ходить туда? Найдём кого-то другого, более покладистого.

      – Кстати! Не вздумай при ней поминать имя Господа всуе. Тогда точно кранты. Понял?

      Мне по-прежнему всё происходящее казалось смешным, но жабоид нервничал неподдельно: левый глаз дёргался, а по виску, не смотря на морозец, скатилась капля пота – и это доказывало, что встреча предстояла не из лёгких. Я мотнул головой:

      – Понял.

      – Заходим.

      Жабоид свершил знак, очень похожий на крестное знамение, взялся за рукоять двери и потянул её на себя.

      Дверь открылась.

      Глава третья, частично раскрывающая сущность пожилых женщин

      Внутри нас встретили по-доброму. Миловидная девица в славянской форме одежды привстала над стойкой ресепшен и поклонилась.

      – О, Дмитрий Анатольевич! Проходите, прошу вас.

      Я покосился на жабоида.

      – Ты Дмитрий Анатольевич?

      – А что тебя удивляет? В жизни я обычный человек, как все – Дмитрий Анатольевич Жабин.