Каменный век деревянных людей. Сергей Трищенко

Виш.

      – Гусеницы поедают нас, а мы питаемся гусеницами, – очень просто пояснил Чер, вытирая ладони.

      – Хочешь испортить мне аппетит? – нахмурился Люц. – Не выйдет! Я вижу гусеницу, и я ем гусеницу!

      – Но каннибалы поедают себе подобных, – возразил и Пом. – Каннибалами могут быть только лягушки и ящерицы, и то не все.

      – Какая разница! – махнул ветверукой Чер. – Предположим, сегодня ты съешь гусеницу, которая вчера съела меня. Не означает ли это, что ты съел меня?

      – Не означает! – Люц помотал головой. – Я не могу напрямую усвоить твои клетки, в них слишком много целлюлозы и лигнина. Но я могу легко усвоить нежное мясо гусеницы… – и он облизнулся.

      – Которая усвоила меня! – подхватил Чер.

      – Удивительная у тебя способность портить аппетит! – поморщился Люц. – Кому ты нужен, корявый! Тебя не всякая гусеница есть отважится.

      – Ну и что? – хмуро возразил Черу Виш. – Ведь это будешь уже не ты, а гусеница!

      – Но атомы-то остались те же самые! – продолжал настаивать Чер, впрочем, без прежней уверенности.

      – Атомы! – усмехнулся Люц. – Атомы всегда одни и те же. Они были и в твоих дедах, и в прадедах, и… в Перворостке…

      – Аминь! – благоговейно произнёс Чер, молитвенно складывая ладони почкой.

      – Аминь! – пробормотал и Виш, повторяя его жест.

      То же сделали и все остальные.

      «Почему, о чём ни заведёшь разговор, обязательно упомянешь о Перворостке! – подумал Виш. – Неужели он действительно всё слышит? – он украдкой посмотрел на небо, куда, по преданию, поднялся Перворосток, когда у него обрубили корни. – Он перерос себя. Но и корни, говорят, тоже где-то остались. И кое-кто поговаривал, что из них выросли… Нет-нет, я не буду повторять эту ересь, даже мысленно!»

      Виш продолжал орудовать острым обломком кремня, отделяя кожу гусеницы от подкожного жирового слоя, и думал.

      «А что, если взять голову поменьше, от маленькой гусеницы, и нацепить на себя, как маску? И ещё… ещё надеть шкуру, чтобы гусеницы приняли за товарку! Если они глупые, может, удастся? Конечно, укрывать тело от солнца не очень приятно, но если недолго, можно и потерпеть. Тем более, что всё равно…»

      Подошёл Вурч и отвлёк Виша от необычных мыслей.

      – Куда собираетесь поместить трофей? – кивнул Вурч на отрезанную голову гусеницы. – Повесите в казарме? Таких больших нам давно не попадалось.

      – Ну, не такая уж она большая… – лениво протянул Чер. Видно было, что ему хочется получить ещё одно признание своего мастерства. И он его получил:

      – Ну-ну, не прибедняйся! – добродушно похлопал его по плечу Вурч. – Таких гусениц, пожалуй, сезона три не встречалось. И, говорят, ты свалил её одним ударом?

      – Да! – восхищённо выпалил Виш. – Я сам видел! Я был рядом!

      – Молодец! – Вурч наклонился и осмотрел отверстие от копья. – Хороший удар! – заметил он, выпрямляясь.

      – Лучше мы пустим челюсти на боевые ножи, – довольно улыбаясь, вальяжно произнёс Чер. – Пусть-ка