Каменный век деревянных людей. Сергей Трищенко

вдохновлённый словами Вурча, махнул перебинтованной ветверукой: – Заживёт, чего там!

      – Молодцы! – одобрил всех Вурч.

      – Рады стараться! – гаркнул строй.

      Вновь подбежал начальник трофильной команды. Удалось обнаружить ещё одну убитую гусеницу, но две пропали бесследно.

      – Во всяком случае, провизией мы обеспечены, – глубокомысленно произнёс Вурч, оглядывая сваленные на площадке трупы гусениц.

      Радостные крики стали ему ответом.

      – Распорядитесь слегка подкоптить всех, чтобы не пропали, – дал он указание Клеву. – И отберите парочку поаппетитнее, для деревенского начальства. Скоро нам понадобится их помощь… Солдатам отдайте пять… нет, шесть штук. Пусть едят от пуза. Пятнадцать – в хранилище. Остальных – на ящерюшню! Ящерки тоже проголодались.

      – Вот ещё! – заворчал обжора Люц. – Зачем ящерицам так много? Они же не воевали сегодня.

      – А не накормить – не смогут воевать завтра, – заметил Чер. – Ты что, проголодался?

      – Зачем ящерицы вообще нужны? – возмущался Люц. – Они же воды боятся! А жрут сколько?

      – А если бы пришлось преследовать гусениц по берегу? – усмехнулся Чер. – Догнал бы ты хоть одну? С твоим-то брюхом…

      Он повернулся к Вишу:

      – Ты хоть раз видел схватку ящерицы с гусеницей?

      Виш покачал головой.

      – Незабываемое зрелище! Хорошо надрессированная ящерица способна справиться с гусеницей сама.

      – Плохо то, что неразумные твари стараются сразу заглотать гусеницу, считая своей добычей, – заметил Гач. – И приходится порой выдирать гусеницу из пасти, чтобы восстановить боеспособность ящерицы.

      – Или давать животным рвотное, – добавил Вин. – Но это плохо сказывается на их состоянии. К тому же, если ящерице дать рвотное слишком рано, гусеница начнёт шевелиться, а иногда может и ожить. И причинить вред кому-либо.

      – Я служил в рвотной команде, – кивнул Гач. – На этот случай рвотные команды вооружают короткими пиками, для добивания гусениц.

      – Я был в дальнем гарнизоне, – заметил Подс, – Там применяются боевые лягушки.

      – Лягушки – это поинтереснее ящериц! – подхватил Чер.

      Все разговоры протекали под аккомпанемент работы: рытьё коптильных ям, сбор сухой насекомой мелочи для костра, неустанно выбрасываемой морем день за днём и накапливающейся длинными грядами у кромки прибоя. Останки водных растений бережно сносились в другую кучу, чтобы трудолюбивые крестьяне отвезли их и захоронили на своих кормильных полях: следовало чтить водных Неподвижных Собратьев.

      Солдаты умело разделали гусениц тут же, на берегу. А какой смысл тащить их в столовую? На пиках куски мяса поджариваются точно так же, как и на стандартных армейских вертелах. А если какая каменная пика и лопнет от жаркого пламени, всегда можно изготовить новую: в окрестностях деревни находились значительные выходы слоистых сланцев. Для стрел они не годились, а для пик и мечей, обработанные соответствующим образом, подходили в самый раз.

      Этим деревня и славилась, этим, собственно,