Богатырская работенка. Алексей Зубко

медком гречишным…

      – Разве что по одному, – неуверенно согласился я. С моим ростом на длину желудка жаловаться не приходится, но на объем…

      – По одному, значит по одному.

      – Гав!

      – Чего тебе? – повернулась к Церберу Яга.

      – Тяв-тяв! – возмутилась средняя голова.

      – Р-р-р… – возразила левая.

      А правая голова кутенка тем временем сосредоточенно наблюдала за маневрами серой мыши, умудрившейся стянуть со стола пирожок и теперь отчаянно проталкивающей его сквозь узкую щель в полу.

      – Скажи по-человечески, чего хочешь?

      – Гав! – заявила левая голова.

      Средняя же лишь довольно оскалила пасть, с видом непомерного собственного достоинства созерцая окружающих.

      – Средняя, чего левая лает? – поинтересовалась Яга.

      Но средняя голова пса, не обращая внимания на рычание соседки, промолчала.

      – Цербер, – многозначительно произнесла ведьма.

      – Жрать хочет, – нехотя ответил пес. – А я не хочу.

      – Хорошо, что ты имя его напомнил, а то ведь не заставишь делать, что не хочет.

      – Можно у самого Цербера было спросить.

      – Так бы я и ответил… – скривилась средняя песья голова словно в приступе зубной боли.

      Баба Яга достала из печи очередную порцию пирожков и протянула один трехглавому щенку адской сторожевой.

      – Обожжется! Горячий ведь…

      – Для него в самый раз, – успокоила меня Яга.

      Цербер дернулся частично за угощением, частично в противоположную сторону, а еще на треть уперся, желая узнать, чем закончится борьба мыши с пирожком.

      После непродолжительной, но яростной борьбы, в результате которой оказалась поваленной на пол табуретка и ссунут под стенку половик, пирожок оказался-таки в пасти левой из голов.

      – Еще чайку? – любезно предложила мне Баба Яга.

      – Больше некуда, – я демонстративно похлопал себя по округлившемуся животу.

      – Ну по глоточку.

      – Лопну.

      – А мы по маленькому, – подмигнула древняя ведьма. – А и лопнешь, заштопаю, как новенький будешь. Даже лучше. Вот давеча дохтер Франкенштейн приезжал, у него медведь приятеля на части порвал, так я его из кусков собрала, словно пазл какой, и ничего, шустро так за дохтером побежал. Отблагодарить, наверное, хотел. Тот едва-едва на коня запрыгнуть успел. Так что не боись… Чайку?

      Я поспешно согласился. Подмигивающая Баба Яга – зрелище не для слабонервных.

      Вот так, за пирожками с чаем мы и провели вечер.

      Где-то на восьмой или десятой кружке чая меня пробило на откровенность, и я поведал Яге, как оказался здесь. В смысле, в этом времени.

      – Ох ты ж, страсти какие! Кощей говоришь?

      – Кощей.

      – Эх, – опечалилась ведьма, – закончились спокойные деньки. Этот всех взбаламутит. А точно он, не обознались?

      – Он сам так сказал, – не очень уверенно ответил я, смутно припоминая подробности освобождения и исчезновения узника подземелья.

      – А какой он