Богатырская работенка. Алексей Зубко

в местности, я почувствовал, как солома под ногами разошлась. И сила земного притяжения со всей категоричностью предъявила на меня свои права. Взмахнув руками, я полетел вниз. Солома полетела за мной. Лучше бы наоборот. Приземление вышло бы мягче.

      А тут еще леший, которому почему-то в своей чаще не сидится, на голову свалился. Вот тут-то соломка и пригодилась. Он хоть и сам волосатый, что тебе игрушка плюшевая, но и голова для меня более важная часть организма, нежели та, на которую я приземлился. На счастье она не пострадала, и поэтому хватило одного взгляда из-под волосатой пятки лешего, чтобы определить собственное местонахождение.

      – Кто это? – испуганно прошептал леший, проворно переползая под кровать, где попытался прикинуться половой тряпкой, забытой во время прошлогодней генеральной уборки.

      – Гриша.

      – К-какой Гриша? И почему он такой?..

      – Не знаю.

      И действительно, что означает эта боевая раскраска на его окаменевшем лице и мокрые портянки, вывешенные для просушки на правой руке братка, которую он словно специально вытянул вперед во всю длину.

      – Сажа, – определил я, проведя пальцем по черной щеке Гриши. – Кто-то баловался. Нужно стереть, пока он каменный, а то придет в себя, такое устроит…

      – Он каменный? – уточнил леший, высунув голову из-под кровати.

      – Что-то вроде того. С этим колдовством никогда нельзя быть на сто процентов уверенным.

      – А как же он ходит?

      – Он в таком состоянии и не ходит. Но Яга обещала, что завтра-послезавтра окаменение пройдет, и он вновь станет человеком из плоти.

      – Эх, – потянулся леший, выбравшись из своего укрытия. – Похмелиться бы… и можно по бабам.

      – Похмелиться не проблема, – ответил я, указав на стол, где сиротливо стояла бутыль с остатками мутного первача и деревянная тарелка со следами зубов на ободке и одиноким яблочным огрызком. Это я с девчатами, когда знакомиться с Гришей ходили, оставил ее здесь. Но вот боевая раскраска – это не наших рук дело. А тогда чьих? Не Бабы же Яги… – А вот как ты по бабам с такой рожей собрался…

      – А чего с ней не так? – принялся ощупывать себя леший.

      – Ты когда последний раз брился?

      – Никогда.

      – Вот! – я назидательно поднял указательный палец. – А туда же…

      – Что же делать?

      – Пей!

      Нерешительно приняв наполненный до краев стакан, леший со страдальческой миной на лице опрокинул его содержимое в желудок.

      – Ох и гарная, зараза! – крякнул он. Глазки лешего с устрашающей скоростью сошлись над переносицей.

      – Видимо Яга ее на мухоморах настаивала. У нее это любимый гриб.

      – А теперь по бабам? – потер руками леший.

      – Опять?!

      – А что?

      – Пей, – я вылил в стакан остатки вонючей жидкости и пододвинул лешему.

      – А ты?

      – А я не хочу.

      – Я уже тоже…

      – А по бабам?

      – По бабам… по бабам хочу.

      – Вот видишь, а говоришь, что не хочешь.