Городские истории. Галина Коваль

стала отпихивать мужчину, то есть меня.

      – Ненормальный!

      – Значит, чтобы себя прекрасно чувствовать, надо быть ненормальным?

      Мы примолкли. Я думал над сказанным, она раздумывала над моими словами.

      – Ты зачем пришел? Ничего не заказываешь.

      – Чтобы перевести тебя через дорогу, – ответил я, продолжая размышлять.

      Машинально прочитал цифры на счете, достал деньги и отдал подошедшему официанту. Сдача осталась лежать на столе. Поднял глаза на стоящую уже Наталью. Передо мной – счастливый человек, в блестящие глаза которого мне снова хотелось смотреть.

      На улице я взял ее за руку и повел на переход.

      – Как школьницу… – засмеялась Наталья.

      И действительно, я ощущал себя пионервожатым и со всей серьезностью относился к своим обязанностям. Да и рядом со мной вместо Натальи семенила сейчас школьница, готовая нашкодить в любую минуту.

      – Вчера перед сном думала о той несчастной, что сотворила над собой такое.

      – Иди быстрее и не болтай!

      – Что это было с ней и Гордеем? Что ты не отвечаешь?

      – Сначала перейдем дорогу.

      Господи! Как тяжело быть женщиной! Тут во все глаза смотришь, а уверенности в том, что тебя не собьют, нет никогда. Заглядывает на дороге мне в лицо, как в собственную тарелку с чем-то вкусным, а по сторонам смотреть даже и не думает. Ты посмотри на нее! Свободной рукой поправляет шапочку. Нагибается к земле.

      – Что ты делаешь?!

      – Резинка для волос упала. Испачкалась… – Хлоп-хлоп мне по рукаву. Еще и разглядывает, не осталось ли на ней снега. Я старательно волоку ее по дороге. Вот уже и край, можно отпустить ее руку. Сразу же эти руки начинают копаться в собственной сумке. Она готова залезть в нее с головой.

      – Ты до парикмахерской потерпеть не могла?! Что ты ищешь?

      – Сухую резинку.

      – Она зачем тебе на тротуаре и дороге?!

      Наталья перестала рыться в сумке, и мне снова захотелось взять ее руку. Наталья присмирела и побрела рядышком. Оказывается, так просто взять за руку, и вот уже никто не мельтешит у тебя перед лицом, не делает всяких там па, словно перед зеркалом, и не искрит остроумием. Мирно и без сутолоки мы дошли до парикмахерской.

      – Наташ! Почему ты одна?

      – Я?! Одна?! С чего ты взял?

      Куда-то исчезла школьница, передо мной стояла обыденная и расфуфыренная Наталья. Горько стало на душе и во рту одновременно. Я сглотнул.

      – Что за гадость тебе в кафе подавали?

      – Чай. Обычный чай. Сорт не знаю.

      – Больше его не заказывай.

      Я обошел Наталью, стал подниматься по ступеням своей парикмахерской. Собственная недвижимость в Москве – это вам не спортивный велосипед в общественном коридоре. Одна ступенька – и я Лавр, вторая ступенька – и я чувствую лавровый венок на голове. Я мастер, и я иду творить! И попираю ногами свою собственность! Такие перевоплощения со мной происходят каждое утро. Можно только представить, что ощущает президент, подъезжая к Кремлю. Да… Тяжело человеку!

      – Привет, Наталья! – приветствует Гордей мою помощницу.

      – Завтракал?

      – Ага.