Горбун. Поль Феваль

Похоже, Гонзаго уже не сердился на маркиза.

      – Я особо ценю преданность Таранна, – заметил принц с грустинкой. – Таранн, друг мой, отныне вы владелец фирмы в Эперне.

      – О – о, принц…! – подобострастно прошептал финансист.

      – Не надо благодарить, – прервал его Гонзаго. – Прошу вас, Монтобер, откройте окно. Мне что-то душно.

      Все бросились к окну. Гонзаго побледнел: на лбу выступил пот. Он смочил свой носовой платок в стакане, протянутом Шаверни, и отер лицо. В это мгновение юный маркиз оказался возле принца первым.

      – Ничего, – сказал принц, – уже все прошло. Это просто усталость. Прошлую ночь я не спал, так как мне довелось дежурить у кровати его величества в ожидании его утреннего пробуждения.

      – Зачем же так себя истязать, кузен? – недоумевал Шаверни. – На кой ляд сдался вам король? Что для вас король? Что для вас сам Господь Бог?

      Последний упрек был явно не по адресу. Если Гонзаго порой случалось проводить бессонные ночи, то отнюдь не в молитвах, уж за это можно поручиться.

      Принц с чувством пожал руку маркиза, – его вопрос видимо пришелся ему по душе.

      – Ты несправедлив! – с укором произнес Гонзаго. – Разве я хлопочу для себя?

      Наперсники принца застыли в подобострастном восторге, готовые упасть перед своим кумиром на колени. Шаверни молчал.

      – Ах, господа, до чего же очаровательный ребенок наш юный король. Он всех вас знает по именам и при нашей встрече всякий раз расспрашивает о ваших делах. В королевской спальне кроме его величества было четверо: его высочество регент со своей матерью мадам Палатин, гувернер короля Флери и я. Когда юный Луи поднял свои прекрасные, как лепестки розы, веки, всем нам почудилось, что взошла аврора.

      – Аврора с розовыми пальчиками …? – не унимался неисправимый Шаверни. Остальные бросали на маркиза уничтожающие взгляды. Была бы воля, они побили бы его камнями.

      – Юный король, – продолжал Гонзаго, – протянул руку к его высочеству регенту; потом, заметив меня, сказал: «Доброе утро, принц, вчера я вас видел во дворце в окружении друзей. Будет хорошо, если вы отдадите ко мне на службу мсьё де Жирона. Он блистательный дворянин».

      Жирон с признательностью прижал ладонь к груди. Остальные напряженно застыли, покусывая губы.

      – «Мне также нравится мсьё де Носе. – Гонзаго продолжал цитировать слова его величества. – А этот мсьё де Сальдань, ей – богу, лучший воин, из всех, что я знаю».

      – К чему говорить о Сальдане? – шепнул на ухо принцу Шаверни. – Ведь его сейчас здесь нет.

      И действительно, со вчерашнего меня никто не встречал ни барона де Сальданя, ни шевалье де Фаёнца. Не обратив внимания на замечание Шаверни Гонзаго продолжа:

      – Потом его величество говорил мне о вас, Монтобер, о вас Шуази, и о других.

      – А удостоил ли его величество своим августейшим вниманием благородного мсьё де Пейроля? – опять вставил юный маркиз.

      – Его величество, – холодно отозвался Гонзаго, – удостоил вниманием всех, кроме вас.

      – Вот – незадача! – огорчился Шаверни. –