.

тоже буду умолять его о прощении, но постараюсь сделать это чуть раньше, чем он нанесет мне свой страшный удар.

      – Что ж, в добрый час, дружок! Как бы то ни было, пока что дорога во Францию для Лагардера закрыта. По крайней мере, в Париже его нет.

      – Конечно, нет, – повторил нормандец не очень уверенно.

      – На худой конец, на всем свете здесь как раз то место, где менее всего можно опасаться его встретить. Поэтому я сюда и пришел.

      – Я – тоже.

      – Кроме того, не мешает напомнить о себе принцу Гонзаго.

      – По-моему, он нам кое-что задолжал.

      – Сальдань и Фаёнца могут нам составить протекцию.

      – И мы сделаемся такими же сиятельными синьорами как они.

      – Конечно, дружок, мы с тобой будем шикарными аристократами.

      Гасконец снял шляпу и, будто шутя, виртуозно исполнил перед другом приветственный реверанс, в ответ на что, нормандец серьезно заметил:

      – Я умею достойно носить костюм дворянина.

      – Когда я постучал в новый дом Фаёнца, – перевел на другое Кокардас, – слуга мне доложил: «Господин шевалье, утомился и сейчас отдыхает». Каково? – Кокардас подернул плечами, – «Господин шевалье», видите ли, «отдыхает». Ведь было же время, когда он стелился передо мной, так трава!

      – А когда я пришел к Сальданю, – поведал в свою очередь Паспуаль, – выряженный, как король, метрдотель, окинув меня презрительным взглядом сообщил: «Господин барон не принимает».

      – Серп им в жатву! – ухмыльнулся Кокардас. – Когда мы с тобой обзаведемся настоящими лакеями, я возьму такого надменного, какие бывают только у палачей!

      – Эх, – вздохнул Паспуаль, – иметь хотя бы горничную!

      – Эх, крапленый туз! Все придет в свое время, мой дорогой. Если я верно понял, ты еще не виделся с мсьё де Пейролем?

      – Я хочу встретиться лично с принцем.

      – Говорят, он очень богат. Будто у него миллионы!

      – Миллиарды! Дворец, где мы с тобой находимся, называют золотой дом. Так-то. Знаешь, дорогой мэтр, я – не гордый: если мне представится возможность, я не прочь сделаться финансистом.

      – Фу, какая гадость! От тебя ли, истого мастера клинка я это слышу?

      Последние слова мэтра Кокардаса Младшего вырвались у него из глубины души. Но, быстро взяв себя в руки он тут же прибавил:

      – Грустно, конечно. Но что поделаешь? Если правда то, что здесь можно сколотить состояние, голубчик, …то…

      – Еще какая правда! – с пылом воскликнул Паспуаль. – Ты просто еще ничего не знаешь!

      – Да нет, кое-что слышал, но, видишь ли, я уже вышел из возраста, когда верят в сказочные чудеса.

      – Тут не сказки, мэтр. Однако, настоящие чудеса, и им нельзя не верить. Ты что-нибудь слыхал о горбуне с улицы Кенкампуа?

      – О том, что профессор предлагает свой горб в виде пюпитра при подписании сделок?

      – Да, предлагает, но не бесплатно. Он его сдает в аренду, и за два года, таким образом, приобрел, если верить слухам, полтора миллиона ливров.

      – Веселенькая байка! – захохотал гасконец.

      – Разумеется,