Единственная. Стефани Лоуренс

просто должны пообедать с нами: уже начало второго! Если я хоть как-то разбираюсь в джентльменах, вы просто умираете от голода, а кухня в «Пеликане» – лучшая во всем Фауи!

      Чарлз перевел взгляд с Пенни на Николаса.

      – И действительно, почему бы нет?

      Пенни охнула про себя. Такой хищной ухмылки ей давно уже не доводилось видеть!

      – Что скажете, Арбри? Не вижу причин, почему бы нам не воспользоваться приглашением в столь приятное общество?

      Милли и Джулия, просияв, умоляюще посмотрели на Николаса.

      Сердце Пенни упало. Николасу ничего не остается делать, кроме как согласиться!

      Все пятеро под неумолчный щебет Милли и Джулии и смешки Чарлза скоро добрались до гостиницы. Пока хозяин, в восторге от почетных гостей, приглашал их в лучшую комнату, Пенни окончательно пала духом. Неужели Николас не понимает, что идет прямо в логово льва, у которого очень острые клыки, а ум еще острее?!

      К тому времени как обед кончился, у нее нестерпимо разболелась голова. Милли и Джулия, как и ожидалось, непрерывно тараторили, пересказывая все местные сплетни, очевидно, с намерением просветить Чарлза. Он молча кивал, предоставляя им вести беседу, что позволяло ему незаметно изучать Николаса. Правда, пока его усилия почти ничего не дали.

      Николас явно держался настороже и постоянно следил за Чарлзом. По отношению к остальным он был сдержан и довольно холоден. Пенни следовала его примеру. Остальные, очевидно, считали это вполне объяснимым: в конце концов она вовсе не обязана любить человека, к которому перешли отцовские поместья.

      Но откуда им знать?!

      После ужина они дружно поднялись, и Пенни вдруг пришло в голову, что теперь, когда Чарлз здесь и займет все ее время, Николас немного оттает и станет менее осторожным. Она никогда не давала ему причин думать, что подозревает его в чем-то: он понятия не имел, что она знает о вопросах, заданных им конюхам и садовникам Уоллингема, или о его визитах к местным контрабандистам. И уж конечно – о ее слежке.

      Пенни подняла голову к солнцу. Рядом появился Чарлз и помог спуститься с крыльца во двор. Конюх держал под уздцы ее кобылку. Она уже хотела знаком показать ему, чтобы подвел лошадь к колоде, но Чарлз коснулся ее плеча.

      – Я подсажу тебя в седло.

      Ей следовало бы оцепенеть, застыть, просто отказаться, но он шел на полшага позади: если она остановится, он просто врежется ей в спину.

      Они подошли к кобыле, и руки Чарлза уже легли на ее талию. Она резко повернулась и, задохнувшись, уставилась на него. Но Чарлз, даже не глядя на Пенни, не замечая ее постыдного смущения, без всяких усилий усадил ее в седло: он не сводил глаз с Николаса, помогавшего Милли и Джулии подняться в коляску.

      – Он давно здесь?

      Сунув ногу в подставленное Чарлзом стремя, она нашла в себе силы пробормотать:

      – Приехал вчера.

      Чарлз хотел спросить еще что-то, но тут конюх подвел к нему Домино, и он отвернулся.

      Николас тоже попросил привести коня – одну из полукровок Гренвилла – и вскочил в седло. Все пятеро, не