Единственная. Стефани Лоуренс

темно-синего оттенка, но, зная, какой острый ум кроется за этим взглядом, она понимала: пощады не будет.

      От растерянности она даже затаила дыхание. Легкие явно отказывались работать. Его близость лишала разума.

      Видел ли он? А если да, то что?

      Словно разгадав ее мысли, он кивнул:

      – Видел. Видел, из какого дома ты вышла. И знаю, кто там живет. Мало того, помню, что там происходит.

      Его взгляд казался таким острым, что Пенни еще удивлялась, почему не истекает кровью.

      – Может, объяснишь, что делала в самом известном рыбацком борделе Фауи?

      Черт!

      Она вдруг осознала, что ее руки бессильно лежат на его груди, и тут же с прерывистым вздохом отпрянула. Он не попытался ее удержать.

      Какое счастье, что их разделяет хотя бы воздух. Теперь она может дышать, да и голова прояснилась.

      Снова подхватив шлейф, она протиснулась мимо Чарлза.

      – Нет.

      Он досадливо процедил воздух сквозь зубы, и снова клещами стиснул ее запястье.

      – Пенни!

      Она приостановилась и подчеркнуто уставилась на длинные загорелые пальцы, обхватившие ее тонкие косточки.

      – Не стоит.

      Он снова вздохнул и отпустил ее. Вспомнив о дамах Эссингтон, она зашагала быстрее. Он легко догнал ее.

      – Но что тебе было нужно от матушки Гиббс?

      – Сведения, – коротко бросила она.

      Хороший ответ. Может, им он и удовлетворится.

      Он удовлетворился. На целых шесть шагов.

      – И что ты узнала?

      – Пока ничего.

      Еще несколько шагов.

      – Но каким образом, черт возьми, ты, леди Пенелопа Селборн из Уоллингем-Холла, могла познакомиться с матушкой Гиббс?!

      Ее так и подмывало осведомиться, откуда он, граф Лостуител, знает матушку Гиббс, но почему-то не очень хотелось услышать ответ.

      – Через Гренвилла.

      Он застыл на месте.

      – Что?!

      – Нет, я не хочу сказать, что он меня ей представил.

      Она успела уйти вперед; он двумя шагами настиг ее.

      – Я искренне надеюсь, что Гренвилл не был настолько безмозглым, чтобы посещать ее заведение?

      Безмозглым? Вероятно, Чарлз не слишком хорошо знаком с матушкой Гиббс!

      – Не совсем.

      Молчание продолжалось следующие три шага.

      – Может, просветишь меня, каким образом можно «не совсем» посещать бордель?

      – Он ни разу туда не вошел, – терпеливо пояснила она. – Просто влюбился в одну из девушек и страдал по ней на расстоянии. Повсюду ходил за ней, покупал безделушки и все такое. Ну, а когда стал часами подпирать стену в переулке, торчал там с утра до вечера и только что серенады не пел, матушка Гиббс сказала, что с нее довольно. Вот и сообщила мне обо всем через наших рабочих и слуг. Мы встретились в поле, и она объяснила, что поведение Гренвилла очень дурно влияет на ее бизнес. Местные рыбаки стесняются идти в бордель под взглядами графского сынка, который якобы за ними следит.

      Чарлз