О личной жизни забыть. Евгений Иванович Таганов

Хазина отнеслись со всей серьезностью, тщательно промыли и наложили на нее несколько швов.

      Даниловна же повела Алекса в мужской туалет. Пока он смывал кровь с лица и разбитых костяшек пальцев, она стояла рядом и не скрывала своего чуть насмешливого отношения к изрядно потрепанному победителю. По-английски она говорила с сильным акцентом, но очень ясно.

      – А у вас что, там, в Америках, принято закладывать своих одноклассников?

      – Хаза был прав? – спросил, вытирая носовым платком руки Алекс.

      – Нет. Он вообще-то пакостный парень. Ты мог на перемене подойти и врезать ему, если уж на то пошло.

      – У вас что, всегда за подлость действует отложенное наказание?

      В туалет заглянули два шестиклассника.

      – Даниловна, нам по маленькому.

      – На второй этаж. Вэк отсюда! – Ей только стоило глянуть на них, и они тут же вылетели за дверь.

      – Наверно, ты по-своему прав, – подумав, согласилась она. – Но больше старайся никогда не жаловаться на своих одноклассников. Договорились?

      – А что означает «Дам в лоб»?

      – Ты разве не понял?

      – В общем, понял.

      Она взяла у него платок и вытерла оставшееся на щеке пятнышко крови.

      – Вообще-то ты сегодня молодец. Хаза надолго запомнит.

      14

      Эту школу-интернат недаром называли «янычарским лицеем». Мало того, что в ней учились весьма крутые ребята, так и порядки здесь царили тоже достаточно своеобразные. Под видом кружков и факультативов пышным цветом прорастали дисциплины, приближенные к взрослым разведшколам и тренингу спецназовцев. Обязательное изучение трех иностранных языков, азбуки Морзе, книжных шифров, точечной фотографии, освоение пистолетов и автоматов нескольких видов, упражнения на развитие памяти и быстроту реакции, вождение машины и мотоцикла. Столь же обязательными были бальные танцы, изучение этикета высшего общества, карточных игр, ориентирование на местности и в незнакомых городских кварталах. Даже обычные образовательные предметы тут сумели сделать со своим уклоном. За любой устный ответ полагалось две оценки. Одну ставили «за технику» – то есть за сам ответ, вторую «за художественность» – когда оценивалось красноречие и выразительность ответа. Требовательность учителей была достаточно высокой, но плохие отметки редко кто из них ставил, только «четыре» или «пять», дабы с младых ногтей прививать ученикам чувство победителей. Да и сами школяры стремились к тому же, практикуя некое подобие школьного самоуправления, когда староста класса в тайне от учителей заранее определял, кто назавтра будет тянуть руку и отвечать урок и не дай Бог, если назначенный «доброволец» не мог прилично выступить. Точно так же, те, кто не укладывался в жесткие спортивные нормативы, получали индивидуальные наряды по «физре», которые обязаны были выполнять за счет своего личного времени.

      Чтобы все это должным образом работало, существовали закрытые характеристики, или в просторечии «доносы»,